|
|
За краткий срок правления Эдуарда VI его двор принял немало послов и организовал в их честь много торжеств. Для нас будет интересно проанализировать, как эти визиты и приемы были организованы, и как они влияли на формирование образа власти в глазах иностранцев.
В центре нашего внимания - три визита иностранных гостей: приезд заложников в мае 1550 года, затем визит маршала Франции для вручения Эдуарду ордена Св. Михаила в июле 1551 года и визит вдовствующей королевы Шотландии в октябре-ноябре 1551 года.
Приезд заложников состоялся в мае 1550 года. Эти заложники - французские дворяне - были выбраны в качестве гарантии выполнения первичных условий Булонского договора. Ими были маркиз де Мэйен, монсеньор Тремуай, монсеньор д'Энгьен, монсеньор де Монморанси, монсеньор де ля Гюнодэй и видам Шартра. За время своего пребывания при английском дворе они "увидели орден подвязки и рыцарей с их королем, принимающими причастие" [1, 26], а также принимали участие в дворцовых празднествах. Эти последние были связаны с приездом посольства от французского короля во главе с Шатийоном для ратификации Булонского договора. Из "Хроники" Чарльза Ризли мы узнаем, что к приезду посольства главные здания Лондона были "богато завешаны", а подвалы Дарэм Плейс, где послы остановились, были доверху заполнены дичью и мясом, рыбой и вином [2, 39].
Ратификация состоялась 24 мая, вслед за ней был дан обед, а затем послы "видели игру, в которой десять против десяти играли на ринге, и на одной стороне были герцог Саффолк, видам, лорд Лайл и семеро других, одетые в желтое; на другой - лорд Стрэндж, монсеньор Гюнодэй, и восемь других, в голубом" [1, 32]. Что это была за игра, сказать трудно, возможно, футбол; цвета одежды аналогичны цветам французского герба. Затем в течение нескольких дней послы охотились в Гайд Парке и Хэмптон Корте и посетили лондонскую резиденцию герцога Сомерсета, где им показали разные чудеса. Кроме того, всем им были вручены королевские подарки: так, Шатийону был подарен "богатый буфет посуды" [2, 40].
Этот визит был, несомненно, успешным, поскольку уже через год между Англией и Францией был заключен договор о браке Эдуарда с Елизаветой, дочерью Генриха II.
Визит французского посланника, маршала Франции Жака д'Альбона, маркиза де Фронсака, сеньора де Сент-Андрэ, доставившего орден Св.Михаила, явился вторым по значимости визитом иностранцев к английскому двору. Это произошло в июле 1551 года; до этого в июне Генрих II Бурбон получил Орден Подвязки от английского короля. Подготовка к визиту маршала началась еще в мае, а уже в начале июня Эдуард записывает в "Хронике", что был отдан приказ приготовить "четыре украшения для новых кораблей, взятых из церковных вещей, такие как митры и золотые служебники, и молитвенники, и кресты, и реликвии Плессей", а также разыскать во Фландрии серебряную и золотую посуду и цепи, "чтобы отдать их этим иностранцам" [1, 64]. Это самое красноречивое свидетельство того, на какие нужды использовалась церковная утварь в период регентства Нортумберленда. Примечательно также, что это свидетельство звучит из уст самого короля. В итоге мы видим, что иконоклазм помогал не только денежной реформе, но и созданию благоприятного образа английского королевства за рубежом.
Тень на визит бросала потница, случившаяся в Лондоне, поэтому маршал остановился в пригороде и охотился там. 16 июля Орден Св.Михаила был вручен, затем маршал удостоился чести наблюдать отход короля ко сну и его утренний туалет, Эдуард играл перед ним на лютне. Перед отъездом Эдуард подарил маршалу перстень со своего пальца, затем он присутствовал на бегах в Гайд Парке, и уже перед самым отъездом ему и его сопровождающим были выплачены деньги [1, 62-76].
Этот визит показывает нам ту степень "сердечного согласия", которую могли достичь между собой два государства в лице своих правителей. Такое согласие было достигнуто после отказа французов пересмотреть Хаддингтонский договор 1548 года и "отдать" Марию Стюарт в жены Эдуарду. Правда, взамен уже было получено согласие на брак с французской принцессой.
Последний иностранный визит - это приезд Марии де Гиз в октябре-ноябре 1551 года [1, 89-94]. Прибыв 22 октября из Франции в Портсмут, она до 30 октября переезжала из одной дворянской резиденции в другую, пока не прибыла в королевскую резиденцию в Гилдфорде. 31 октября королева приехала в Хэмптон Корт, куда ее сопровождала почти вся английская знать, и где целые сутки "были проведены в танцах и развлечениях, как будто это был двор". Королева осмотрела дворец, его галереи, комнаты, сады и "удобства" [2, 61], присутствовала на охоте на оленя и посетила епископский дворец в Лондоне. Лорд-мэр вручил королеве дар от города Лондона - дичь, мясо, вино, пиво, свечи, хлеб, топливо [2, 59].
4 ноября королева нанесла визит Эдуарду. Ее вновь встречал весь цвет английского двора, повсюду стояла охрана, "двор, зала и ступени были заполнены прислугой". За обедом королева сидела по левую руку от Эдуарда. Было две смены блюд; в зале стояли два буфета, "один из золота, четыре полки в высоту, другой из массивного серебра, шести полок в высоту", "с богатыми драпировками и дорогим мясом". На следующий день королеве доставили подарок от Эдуарда - "кольцо с бриллиантом и двумя лошадками". 6 ноября королева уехала.
Итак, мы можем насчитать как минимум три главных составляющих всех мероприятий: заполнение закромов дворцов и организация визитов в дома дворян, обеды, придворные торжества и развлечения, и подарки гостю. Что этим должно было быть достигнуто, нетрудно догадаться. Полные закрома свидетельствовали о богатстве страны, а обильные обеды показывали и богатство, и финансовые возможности короны, и изысканность кухни. Визиты в дома дворян и джентльменов, с одной стороны, давали шанс тем и другим "показать себя", с другой - представляли иностранному гостю малую часть дворянского сословия, по которому гость оценивал сословие как таковое. Придворные торжества и развлечения, как уже говорилось, показывали благородство и спортивные качества английского дворянина, преуспеяние в которых должно было свидетельствовать об обладании как минимум двумя чертами "идеального придворного". Королевские подарки показывали не только степень благосклонности короля к своему гостю, но и все те же финансовые возможности короны. К тому же при выборе этих подарков чрезвычайно важно было не ошибиться, сделать подарок оригинальным и при этом соблюсти этикет. Не будем забывать и о "случайных", не предусмотренных церемониалом действиях, как приглашение посла в опочивальню короля и присутствие при его облачении. Таким же "случайным" является и приглашение на протестантскую мессу, - так или иначе это было демонстрацией позиции короля и его придворных.
Все вышеперечисленное формировало и в стране, и за рубежом, несколько иной, чем был при Генрихе VIII, образ власти. У этого образа были две особенности: возраст короля и его вероисповедание. В связи с первым, число тех мероприятий, где мог принимать участие сам король, было уменьшено. Что касается вероисповедания, то оно, по-видимому, демонстрировалось не всем подряд, но лишь тем, перед кем действительно было важно доказать позицию короля и его подданных. Кроме того, в 16 веке послы редко знали какой-либо иностранный язык, кроме французского, поэтому в случае с мессой, это не было чем-то большим (но и не меньшим), кроме как демонстрацией того пути, который выбрала Англия. В скептически настроенной среде подобные "демонстрации" не воспринимались всерьез.
Мы никогда не узнаем, как изменился бы образ Англии спустя десять лет, если бы Эдуард был жив. Важно другое: на протяжении всего правления мы наблюдаем, как в умах граждан и иностранцев утверждается мысль об Англии как о богатой, щедрой стране, король которой юн, изыскан, милостив, щедр и глубоко предан "новой" вере.
[1] The Chronicle and Political Papers of King Edward VI, ed. W.K. Jordan. Ithaca (N.Y.), 1966.
[2] Wriothesley, Charles, A Chronicle of England, 1485-1559, ed. W.D.Hamilton. 2 vols. V.2. L., Camden Society, 1877.
