Некоторые особенности погребений Шанского периода
(на материале из могилы Фу-хао)
М.Е.Кузнецова-Фетисова
(Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова)
Могила Фу-хао (расположена в пров.Хэнань, в 100 м к северо-западу от деревни Сяотунь) – памятник позднешанского периода, относится к периоду правления 23 вана этой династии, У-дина (1324-1266 или 1238-1180 гг. до н.э.). Уникальность открытия этого памятника в том, что, несмотря на богатство сопроводительного материала, ни в древности, ни в более близкий период времени захоронение не подвергалось ограблению. Отчасти это объясняется тем, что эта могила находится несколько в стороне от основного комплекса захоронений Шанских ванов, который в основном и подвергался разработке на предмет обнаружения антикварных ценностей;
частично тому же, скорее всего, способствовали несколько меньшие размеры захоронения (сумма измерений по длине, ширине и высоте 5.6, 4.0, 8.0 метров соответственно, в то время как захоронение, предположительно принадлежащие вану, имеет 18.9 на 13.75 на 10.5, причем показатели длины и ширины превосходят данные могилы Фу-Хао в 3-4 раза), что может косвенно указывать на то, что работы по его созданию имели гораздо меньший размах, нежели захоронения самих ванов, и не сохранили о себе памяти.Фу-хао – личность, известная из аутентичных письменных источников Шанского времени, была одной из жен – или наложниц – вана У-дина. По надписям на гадательных костях известно, что она возглавляла военные кампании, и что ее здоровье интересовало правителя достаточно, чтобы спрашивать об исходе ее беременности.
Захоронение совершено в достаточно большой квадратной камере, с двумя нишами по восточной и западной сторонам (с сопогребенными в них людьми). Сопроводительный материал располагался по северной, западной и восточной стенам могилы, что позволяет предположить, что организация внутреннего пространства велась в соответствии с традициями жилищного строительства, когда вход располагался на юге.
Труп лежал в двух деревянных гробах, не сохранившихся из-за воздействия грунтовых вод.
Сопогребено 16 человек и 6 собак, из них скелеты одного человека и одной собаки находились в “срединной яме”, располагавшейся под внешним гробом. Как гипотезу можно высказать предположение о том, что эти захороненые люди скорее играли роль охраны и сопровождения (достоверно известно, что несколько из них принадлежало женщинам и детям), чем жертвоприношения духу умершей: их костяки не были расчленены, как это нередко можно видеть в захоронениях, имевших явно культовый характер; однако делать какие-то
далеко идущие выводы сложно, поскольку могила подверглась разрушительному воздействию воды.Здесь следует отметить еще одну особенность – захоронение собак. Часто исследователи высказывают гипотезу, что приручение собаки на Дальнем Востоке имело характер скорее дополнения к рациону; однако сопогребение собак, в частности то, что один костяк практически всегда находился в срединной яме, защищая спину погребенного от возможных неблагоприятных влияний из подземных областей, говорит, на мой взгляд, о большой роли этих животных в охране жизни населения Древнего Китая.
Среди бронзовых изделий, положенных в могилу, основная часть – бронзовые сосуды (при общем количестве предметов 460, сосудов 201), большинство из которых предназначалось для хранения, подогревания и подачи вина (примерно 60.9
%, из них 36.8% приходится на последнюю категорию). Это может служить не только доказательством особого пристрастия шанцев к вину, что уже указывалось исследователями, но говорить о большем значении для них сервировки именно алкогольных напитков, что могло иметь и некое культовое значение.Одна из интересных особенностей этого памятника – явный количественный перевес раковин-каури в сопроводительном инвентаре (6.800 раковин при 1928 других предметах). Это могли быть как приобретенные самой Фу-хао связки, так и погребальные дары близких людей. Поскольку определить их экономическую роль более чем затруднительно, можно сделать заключение скорее о высоком социальном положении (поскольку, по крайней мере, для эпохи Западного Чжоу связки раковин служили наградой за преданную службу правителю), нежели о развитии обмена при Шан. В пользу последнего предположения говорит тот факт, что в раскрытых рядовых погребениях того же или чуть более раннего времени, принадлежащих к ареалу Шанского влияния, при наличии некоторого количества бронзовых сосудов раковины отсутствуют вовсе, в то время как в раскрытом, хотя и ограбленном, могильнике какого-то крупного местного вождя много восточнее – на территории Шаньдуна – также было обнаружено некоторое
их количество.В заключение хотелось бы повторить некоторые предварительные выводы об особенностях шанских погребениях: организация пространства могилы в какой-то степени брала за образец нормы жилищного строительства, со входом на юге и собакой у дверей; бронзовые сосуды, среди которых значительную часть занимают имевшие отношение к вину, кроме сугубо практического применения имели, скорее всего, и культовую роль; раковины-каури скорее показывают высокий социальный статус погребенного, нежели свидетельствуют о развитом обмене в то время.
[1] С. Кучера. Некоторые вопросы культуры Китая в эпоху Инь // 10-я научная конференция “Общество и государство в Китае”. М., 1979. С.207-218.
[2] Robert L. Thorp. Shang ritual assemblages: archaeological and cultural definitions. Berkeley, 1983.
[3] Judish M. Treistman. The prehistory of China: An arcaeological exploration. NY., 1972.
[4] Zhongguo Dabaike Quanshu: Kaoguxue. Beijing, 1986-88.