Новости науки

Современные археологические и антропологические данные свидетельствуют о том, что фундаментальные изменения в образе жизни, культуре, технических нововведениях и социальных системах часто были связаны с перемещениями и взаимодействием людей.

Кавказский регион, расположенный между Черным и Каспийским морями, и соединяющий Европу, Ближний Восток и Азию, являет собой пример значительного географического, экономического, этнокультурного и языкового разнообразия в границах от степной зоны на севере, Кавказских гор в центре до высокогорий сегодняшних Армении, Грузии, Азербайджана и Ирана на юге. Этот регион с богатыми рудными залежами стал местом зарождения самых ранних степных скотоводческих обществ, впоследствии преобразивших генетический, языковой и культурный ландшафт большей части Евразии. Однако остается немало вопросов относительно происхождения охотников-собирателей, населявших горы, и их взаимодействия с окружающими народами.

В статье "The rise and transformation of Bronze Age pastoralists in the Caucasus" [Расцвет и трансформация скотоводов бронзового века на Кавказе], опубликованной 30 октября 2024 года в журнале "Nature", ученые из нескольких стран, включая Россию, проанализировали 131 человеческий геном из 38 археологических памятников (поселений и погребений) Кавказского региона, охватывающих шесть тысяч лет (мезолит, неолит, энеолит и бронзовый век), а также представили 84 новые датировки, полученные радиоуглеродным методом и характеризующие движение народов и культурные инновации в этом регионе в период с VII до II тыс. до нашей эры.

В итоге авторы исследования разделили все выявленные геномы на два условных кластера – "кавказский" и "степной", выяснили их происхождение и проследили за генетическими линиями, давшими начало скотоводческим обществам Причерноморья и Прикаспия.

Одним из участников данного исследования стал д.и.н., заведующий кафедрой археологии исторического факультета МГУ, доцент А.Р. Канторович. В ходе работ руководимой им Ставропольской экспедиции кафедры археологии исторического факультета археологии МГУ в 2009 году был раскопан крупный курган могильника "Марьинская-5" (курган № 1) близ административной границы Ставропольского края и Республики Кабардино-Балкария. Изначально (в третьей четверти – середине IV тыс. до н.э.) данный курган был воздвигнут над погребениями аристократов, принадлежавших к населению, оставившему памятники Майкопской культуры раннего бронзового века – знаменитой земледельческой культуры Северного Кавказа, которой был присущ высокий уровень цветной металлургии и гончарства. Впоследствии, в III – I тыс. до н.э. насыпь данного кургана послужила усыпальницей для представителей более поздних сообществ эпохи бронзы и раннего железа.

Таким образом, этот сложный погребально-поминальный комплекс содержал 1 центральную наземную каменную гробницу раннемайкопского времени и 33 разновременных погребения, совершенных в раннем (Майкопская культура), среднем (т.наз. Северокавказская культура и Катакомбная культура) и позднем бронзовом веке, а также в эпоху раннего железа.

На основе восьми наиболее ранних погребений из данного кургана, относящихся к энеолиту и раннему бронзовому веку, были получены весьма информативные данные относительно хронологии (на основе радиоуглеродного анализа) и генетических взаимосвязей людей, оставивших Майкопскую культуру. Эта информация стала одним из компонентов обширной базы генетических данных, которые легли в основу статьи, опубликованной в журнале "Nature".

В изученных образцах ДНК была обнаружена изначальная сильная генетическая дифференциация между группами охотников-собирателей, обитавших к северу и югу от Кавказских гор во время мезолита. При этом ученые не нашли признаков южного генетического наследия в северных образцах.

Однако миграция на эти территории в VI тысячелетии до н.э. ранних земледельцев из северной Месопотамии привела к двум большим генетическим смешениям. Часть "южных" охотников-собирателей ушла к северу от Кавказских гор, в степную зону, слившись с обитавшей там "северной" популяцией. Другая часть осталась жить на своем месте к югу от Кавказа и смешалась с пришедшими земледельцами.

В течение следующих V и IV тысячелетия до н. э. в речных долинах северопонтийской степи появились культуры медного века, которые стали известны археологам благодаря строительству характерных земляных курганов. Они также пришли с юга, что привело к активным контактам между обеими группами, жившими к северу и к югу от Кавказских гор.

В результате в IV тысячелетии до н.э. возникла уникальная майкопская культура бронзового века, для которой характерна масса технических и социальных инноваций. По словам одного из авторов исследования – Сабины Райнхольд (Евразийское отделение Германского Археологического института) – "это был пиковый период обмена знаниями в данном регионе: мы видим очень похожие культурные элементы в генетически различных группах, многочисленные признаки смешения и взаимопроникновения. Группы людей начали адаптировать свой образ жизни к более мобильной, кочевой экономике, более подходящей для бескрайних пастбищ Евразии".

В ходе проведенного исследования были также обнаружены различия в социальной структуре степного и кавказского населения. Более оседлые древние жители Кавказа показали более высокий уровень кровного родства и тесных связей между людьми, похороненными в одном и том же и/или близлежащих курганах. Тогда как у степняков – подвижных скотоводов – обнаружилось очень мало таких связей – они умирали далеко от могил родственников и реже женились внутри одного клана.

Впоследствии обмен знаниями между "Кавказом" и "степью" повлиял на формирование особой мобильной традиции хозяйствования, носители которой вносят изменения в управление стадом, методы молочного животноводства и передвижения (появление колесного транспорта), а также занимаются одомашниванием лошадей. Эти новации способствовали формированию полностью кочевого скотоводческого образа жизни, который на рубеже III тысячелетия до н.э. практиковали, например, группы, связанные с ямной археологической культурой.

Расцвет скотоводческих обществ в степной зоне пришелся на ранний и средний бронзовый века. Эти скотоводы господствовали здесь на протяжении двух тысяч лет, что отразилось в генетической стабильности.

Однако к началу II тысячелетия до н. э. исследователи фиксируют активный приток генов из других популяций. Авторы статьи предполагают, что это было связано с засухами в степной зоне и уходом "степняков" на Кавказ, где они встраивались в оседлую "горную экономику". Эти изменения повлияли на культурную и генетическую основу, к которой опосредованно восходит современное население Северного Кавказа. В это же время кавказские группы расширяли свои ареалы на юг: например, представители куро-араксской культуры из Грузии расселились в регионы Восточной Анатолии, Леванта и Ирана, хотя и не имели практически никаких связей со степной зоной на севере.

Проведенная работа позволяет приблизиться к пониманию того, как взаимные контакты и передача новых знаний способствовали экономическому освоению степного пояса Западной Евразии, а также проследить за расцветом и угасанием степной культуры в этом регионе. Изучение сложных взаимодействий между древними народами Кавказа помогает, в том числе, лучше понять и историю становления основных культур раннего бронзового века (майкопская, ямная и куро-араксская), значительно повлиявших на формирование популяций Европы и Азии.