Новости дополнительного образования

14.09.2017 Круглый стол "Реформация в истории Европы и Запада: что нужно изменить в наших университетских курсах?"

14 сентября 2017 Центр франко-российских исследований в Москве и исторический факультет МГУ провели круглый стол "Реформация в истории Европы и Запада: что нужно изменить в наших университетских курсах?"

Организаторы круглого стола исходили из посылки, что освещение истории Реформации в университетских и школьных курсах заметно отстало от того, что на самом деле понято профессиональными историками к сегодняшнему дню в Реформации и протестантизме. Поэтому задача круглого стола состояла в том, чтобы (в связи с 500-летним юбилеем выступления Мартина Лютера в 1517 году) оценить современное состояние наших знаний об истоках Реформации, порожденных ею драмах и трагедиях, её функциях в истории Европы (в том числе, Франции) и Запада в целом.

Участники круглого стола обсудили следующие вопросы:

  • Был ли кризис Реформации неизбежным?
  • "Динамичный" протестантизм против "косного" католицизма? Как ввести в наши курсы тему "католической Реформы" как альтернативы протестантской Реформации?
  • Современная историография протестантской и католической конфессионализации (Konfessionalisierung).
  • Протестантизм, капитализм, модернизация: как они на самом деле соотносились в истории Европы и Запада?

Д.и.н., профессор кафедры истории южных и западных славян исторического факультета МГУ М.В.Дмитриев в своем выступлении на тему "Реформация и Европа, Реформация и Запад, Реформация и Россия…: какие вопросы и какие ответы нужно бы донести до наших студентов?" развернул три вида аргументов. Во-первых, исследования последних десятилетий показали, что и во Франции и вне её во второй половине XV- середине XVI в. католицизм никак не был в упадке, и, напротив, католическая культура обновлялась, укрепляла свои позиции в обществе, всё более глубоко проникала в "поседневность" верующих. Шла "католическая Реформа", в осуществлении которой Тридентский собор (1545-1563) был одним из этапов, а вовсе не стартовой точкой. Соответственно до наших университетских курсов нужно донести сведения о двух параллельных Реформах – католической и протестантской – вместо того, чтобы воспроизводить устаревший взгляд о кризисе омертвевшего католицизма на смену которому пришла "прогрессивная" и динамичная Реформация.

Во-вторых, нужно непременно довести до сознания и ментальных привычек нашей университетской среды представления о "конфессионализации", которые стали плодом большого числа исследований немецких и не-немецких историков. Эти исследования показали, что неверен стереотип, будто раннее Новое время есть эпоха поступательного "обмирщения" культуры и государства, как принято твердить в наших учебниках. Скорее наоборот, конфессиональные факторы усилили своё воздействие на государства и политическую культуру (по крайней мере в пределах Империи), на общество в целом, и движение к Новому времени осуществлялось через нечто, противоположное "обмирщению", а именно – через все более глубокое и тотальное проникновение конфессиональных начала во все поры общественной жизни. Конечно, нужно иметь в виду, что не во всех регионах Европы этот процесс шёл с равной интенсивностью, а государственная жизнь далеко не всюду стала подчиняться конфессиональным нормативам (большинство французских историков не согласно с тем, что монархия Бурбонов была "конфессиональной" монархией). Как бы то ни было, представления о "конфессионализации" должны стать частью нашей университетской практики.

Наконец, состояние современных знаний заставляет отказаться от давно пересмотренного взгляда, будто капитализм "порождался" протестантской этикой. М.В.Дмитриев напомнил, что и сам Макс Вебер ставил вопрос совершенно не так, говоря о корреляциях между конфессиональными особенностями кальвинизма и лютеранства и тем, как предпринимательство развивалось в некоторых регионах Германии, в Голландии, Англии и США (в XIX веке). В этом контексте много правильнее ставить вопрос о связях между особенностями "латинского" христианства в целом и тем, как осуществлялась модернизация Европы в Новое время.

К.и.н. Е.В. Шаповалова (РГГУ), рассуждая на тему "Религиозные войны и католическая Реформа во Франции: есть ли резоны демонизировать католиков?", говорила о том, что современные французские исследованиях принуждают нас расстаться с ошибочной идеей, что главная вина за религиозные войны второй половины XVI века лежит на католиках и с образом «католической партии», беспощадно и коварно преследовавшей склонных к религиозной терпимости протестантов.

К.и.н., доцент кафедры новой и новейшей истории исторического факультета МГУ А.В.Лазарева, выступая на тему "Реформация и Контрреформация в Империи в XVI – XVIII вв.: «кто более матери-Истории ценен»?", подчеркнула, что в наших курсах нужно найти адекватный баланс между собственно религиозным и не-религиозным (политическим, социальным, экономическим, общекультурным) в описании механизмов и идеологии процессов, связанных с Контрреформацией, католической Реформой и конфессионализацией. Нет оснований отодвигать в тень внецерковные реалии социальной и политической истории, когда мы пытаемся создать должный образ перехода к модерности в "эпоху конфессий".

В выступлении д.и.н. А.Ю.Серегиной (ИВИ РАН) было показано как современная британская историография анализирует самое ткань общинно-приходской жизни в Англии эпохи Елизаветы и Стюартов, и именно в этом реализуется потребность в соединении подходов социальной истории Нового времени и истории религиозных процессов и конфликтов.

Чл.-корр. РАН, профессор П.Ю.Уваров (ИВИ РАН - НИУ ВШЭ) подчеркнул, что французские специалисты по истории XVI – XVII вв. весьма скептично воспринимают тезис о фундаментальной и всесторонней "конфессионализации" в раннее Новое время, и почти никто из них не поддерживает мнения о "конфессиональном" характере французской государственности этой эпохи. Да, очень многое сделано в области внимательного изучения "переживаемого христианства" во французских приходах, сложилась новая картина религиозной культуры эпохи Франциска I, Монтеня и трёх мушкетёров, показано, что католицизм продемонстрировал свою "витальность" и наличие больших неиспользованных религиозных ресурсов. Однако, видимо, пока нет оснований говорить, что "социальное" само по себе и светские начала культуры были на периферии по сравнению с центральным положением именно религиозных институтов, ценностей, традиций.

К.и.н. М.А.Корзо (институт философии РАН) также поддержала мнение скептиков об эвристическом значении концепта «конфессионализации». В случае католической и протестантской культуры Польши многие построения общего характера о том, как именно Реформация и католическая Реформа сказалась на истории Европы Нового времени.

К.и.н. В.А.Ведюшкин (ИВИ РАН) говорил об опыте Испании, монархии Филиппа II и его преемников, которую (как и Италию) Реформация обошла стороной. Можно ли говорить в этом случае о "конфессиональной католической монархии"? Религия ли детерминировала действия Филиппа II в отношении протестантской Англии в 1588 г.? В этом и других случаях есть много сомнений, что католицизм играл в политике столь большую роль и христианская культура Испании XVII века и в эпоху Гойи кардинально отличалась о "дотридентского"католицизма.

И.А.Фадеев поставил вопрос о невозможности использовать (по строгому счету) понятие "протестантизм вообще", когда речь идёт о "церкви Англии", которую часто приравнивает к "англиканской церкви". Британские реалии не укладываются в жесткие схемы континентальной Реформации, религиозная жизнь здесь и, потом, в американских колониях была очень пёстрой, и как именно протестантизм в этих случаях коррелировал с модернизацией остается неясным.

Обмен мнениями по поднятым вопросам был очень оживленный, и весьма полезный вклад в него внёс аспирант кафедры новой и новейшей истории исторического факультета МГУ П.Князев, кооторый рассказал как проблематика круглого стола перекликается с настроениями и сомнениями нынешних студентов-историков.

.


- Программа круглого стола.doc