Новости кафедры
14 ноября 2018 года д.и.н., заведующий кафедрой этнологии исторического факультета МГУ, профессор Д.А.Функ выступил с докладом " Почему Россия нуждается в антропологах?" в рамках открытого междисциплинарного научного семинара при Ученом совете Томского государственного университета (ТГУ).
Предлагаем вашему вниманию репортаж о состоявшемся мероприятии, подготовленный участниками проекта "Развитие коммуникационных площадок ТГУ" и опубликованный на сайте Томского государственного университета.
На встречу пришли десятки студентов и преподавателей ТГУ. Дмитрий Анатольевич отметил, что очень рад большому количеству именно молодых лиц в зале, поделился своими технологиями поощрения внимания молодежи к такой сложной научной сфере как антропология. В частности, он заметил: "Когда я работаю со студентами, я их всё время подбадриваю и говорю: «Не бойтесь давать ответ, даже если он, как вы считаете, и неправильный, - в антропологии неправильных ответов нет». Человек - очень сложное существо. Невозможно предсказать - что и как будет происходить с ним через день, неделю или год. Следовательно, возможны любые варианты развития событий".
Выступающий рассказал собравшимся о появлении в XVIII веке первых представителей этнологии в России. Поначалу термины "этнография" и "этнология" долгое время воспринимались как синонимы. Затем понятия разделились, уточнилось их содержание. Так, сегодня этнография трактуется как сбор полевых материалов и метод исследования, а этнология - это то, что происходит потом: описание полученных полевых данных, их анализ, классификация и т.п. Термин же "антропология", впервые употребленный еще во времена Аристотеля, оформился, получил свою современную трактовку как совокупность дисциплин, изучающих человека. Процесс институализации антропологического знания был достаточно долгим. В 1884 году в Московском университете основана кафедра географии и этнографии, которая располагалась тогда на историко-филологическом факультете. Поиск пути развития этой дисциплины продолжался, и через пять лет кафедра переехала на физико-математический факультет. В начале XX века при МГУ был создан факультет общественных наук, при котором особое место заняло этнолого-лингвистическое отделение, но уже в 1925 году это отделение выросло до этнологического факультета, а с 1931-1932 годов этнология вообще надолго исчезла из вузов страны.
Такие миграции совершенно не случайны. За время своего становления антропология воспринималась и как естественнонаучная сфера, и как общественная, порой выживая под ярлыком "буржуазной науки" или, в лучшем случае, "служанки истории". В советское время этнография (этнология) была в значительной степени сведена к бытописанию как бы застывших в своем развитии на рубеже XIX-XX веков этнических групп и поиску исторических «корней» народов (их в какой-то период вдруг стали называть "этносами"). За рубежом с самого начала XX столетия считалось, что существуют четыре составные части антропологии: лингвистическая, биологическая, культурная или социальная антропология и археология. Во многом этот подход к многообразию дисциплины сохраняется на западе и сегодня, позволяя ей быть многоликой и востребованной отраслью знания. Все это – хороший повод обратить внимание на междисциплинарную природу антропологии.
В отечественной этнографии долгое время одно из лидирующих мест в научной повестке занимали исследования этногенеза – происхождения народов, процесса сложения этнических общностей. Исследователь, занимавшийся этногенезом, пытался понять, когда и как произошел тот или иной народ. Занятие интересное, но, по сути, малоперспективное. В том числе и потому, что этим занимались этнографы, не имевшие базовой подготовки ни в области лингвистики, ни в археологии, ни в физической антропологии, ни в физической географии - перечень можно продолжать и продолжать. Результаты таких изысканий предсказуемо оказались востребованными лишь частью региональной интеллигенции, озабоченной поиском национальных "корней" и написанием (обязательно "древних"!) национальных/этнических историй.
Но антропологии бывают совершенно иными, ориентированными на изучение социальной жизни людей. И поскольку антропология становится все более и более специализированной и сложной, в целом ряде антропологических субдисциплин уже просто невозможно себе представить специалиста, который бы не владел неким багажом знаний в смежной области хотя бы на уровне магистратуры. Представим, что в больницу обращается человек с жалобами, доктор после осмотра и диагностики решает сделать ему укол. Но пациент вдруг отказывается от процедуры по той причине, что в результате укола доктор сделает прокол на его коже и нарушит его связь с духами предков. Это не выдумки, это реальность наших дней. В ряде стран Западной Европы медицинской антропологией начали всерьез заниматься именно потому, что без особых знаний оказалось просто невозможным осуществлять порой даже обычный осмотр пациентов-мигрантов: в разных культурах, как известно, существуют разные представления о теле человека, о здоровье, о болезнях и т.п. Быть успешным в области лингвистической антропологии невозможно без дополнительного лингвистического образования, а заниматься антропологией права нет смысла, не имея базовой юридической подготовки.
Современное антропологическое знание предусматривает обязательное владение английским языком. Собственного говоря, без этого сейчас вообще нельзя стать антропологом/этнологом, разве что в России. Большую роль по-прежнему (только опять, увы, не у нас) продолжают играть длительные экспедиционные исследования и знание местных языков, поскольку сложно заниматься региональной этнографией без отчетливого понимания, как и чем живет та или иная группа людей в определенном регионе.
В Западной Европе есть целый ряд университетов, в которых число студентов - этнологов/антропологов исчисляется сотнями. Например, в Кельнском университете бакалавров, изучающих этнологию – 900 человек, а в университете Вены – 1800. Число магистрантов там тоже весьма внушительно: 100, 200 и даже более. Возникает вопрос: куда эти выпускники идут работать? Зачем так много людей обучаются на данном направлении?
Дело в том, что за рубежом сегодня специалисты по антропологии весьма востребованы. Их ждут в промышленных корпорациях, банках, предпринимательской среде, проектах по развитию территорий (на Африканском континенте, к примеру), миграционных службах, организациях по оценке социального воздействия любых управленческих решений. Почему? Потому что всем, и прежде всего властным структурам, нужен ответ на вопрос: что такое человек? Почему он ведет себя так, а не иначе? Можно ли предсказать его поведение в каких-то ситуациях, событиях: вернет ли он кредит, например? Как поведет себя в стрессовой ситуации? Что делает человека террористом и какую роль в этом играют, например, его религиозные убеждения и т.д.
Предлагаем вашему вниманию видеозапись состоявшегося выступления:
К 90-летию убийства Сергея Кирова, которое произошло 1 декабря 1934 года, «Лента.ру» взяла большое интервью у к.и.н., доцента кафедры истории общественных движений и политических партий исторического факультета МГУ А.В. Гусева. В первой части беседы он рассказал, могли ли в начале 1934 года в Кремле сместить Сталина и заменить его на Кирова, что случилось на XVII съезде ВКП(б) с пропавшими бюллетенями для тайного голосования и почему в течение 1934 года в СССР недолго сочетались тенденции к либерализации большевистского режима и к его ужесточению.
|