Б.M. Шпотов ПОТКИНА И.В. НА ОЛИМПЕ ДЕЛОВОГО УСПЕХА: НИКОЛЬСКАЯ МАНУФАКТУРА МОРОЗОВЫХ, 1797–1917. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 2004. 384 с.: ил. (Московская монография)// Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 11. М., 2005. С. 172-176 (Постраничные примечания).
В интернет-версии публикации начало каждой страницы отмечено: {номер страницы}.
{172}
ПОТКИНА И.В. НА ОЛИМПЕ ДЕЛОВОГО УСПЕХА: НИКОЛЬСКАЯ МАНУФАКТУРА МОРОЗОВЫХ, 1797–1917. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 2004. 384 с.: ил. (Московская монография)
Монографию доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН И.В. Поткиной можно с полным правом назвать новаторской. Автор исследовала 120-летнюю историю предпринимательской деятельности Морозовых, ранее изучавшуюся лишь фрагментарно, вписав новую яркую страницу в летопись отечественных экономических достижений, ввела в оборот массу архивных источников, связала деятельность Товарищества Никольской мануфактуры с общемировыми тенденциями развития промышленности.
Автор впервые в отечественной исторической науке дала подробный теоретико-методологический и историографический анализ становления и развития истории предпринимательства (бизнеса) как современной научной дисциплины (с. 7–21), сопоставила с отечественным опытом, и творчески применила новую для российской науки методологию в своей работе. Объектом изучения стали не завод или фабрика, а фирма, «дело»1 .
Выбор темы исследования солидно аргументирован и звучит как важное научное наблюдение. «Конкурентные преимущества страны... рождаются на низовом и среднем уровнях структуры народного хозяйства» (с. 18). Они зависят в первую очередь от компаний, а не от таких макроэкономических показателей, как валютные курсы, капитальные затраты, цены и др. И.В. Поткина подчеркнула, что «фирма является важнейшим социальным институтом и народнохозяйственной единицей», на уровне которой «формируются качественные составляющие общих параметров социально-экономического развития региона и отрасли» (с. 38).
Исследование выполнено на микроуровне, но сама тема является широкой, даже энциклопедической — и по охвату всех аспектов деловой активности, и по совокупности подходов — от экономического до социально-культурного (с. 39). Основная задача истории предпринимательства — изучение творческой, созидательной деятельности организаторов и участников дела, в первую очередь хозяев и руководителей. Этим ее предмет отличается от предмета рабочей истории, хотя взаимосвязанность обоих логична и очевидна. Для всестороннего изучения фирмы важны не только производственные и финансовые показатели, но и качество повседневной жизни работников. В российских условиях широкая программа благотворительности, патернализм были существенными, и они подробно изучены И.В. Поткиной.
{173}
Созданная в 1830 г. благодаря предпринимательской смекалке выходца из крестьян Саввы Васильевича Морозова после многих лет торгово-промышленной деятельности, Никольская мануфактура прошла три критически важных этапа отечественной истории — зарождения капитализма в первой половине XIX в., его прогресса в пореформенный период и, наконец, вступления страны на индустриальный путь развития на рубеже XIX–XX вв.
Дело Морозовых, как и других промышленников России и зарубежья, состояло прежде всего в развитии производства. Никольская мануфактура использовала новейшую машинную технику, и не только импортную, но и отечественного производства, в том числе изготовленную в собственной механической мастерской. Предприятие выпускало хлопчатобумажные материи для покупателей с различными доходами, то есть работало на самого широкого потребителя. Продукция отличалась высочайшим качеством, демонстрировалась на международных выставках. Хлопок, в основном американский, закупался в Англии.
В США в конце XIX в. появились гигантские нефтяные, автомобильные, сталелитейные «империи», объединявшие не только основные производственные, но и различные вспомогательные предприятия, транспортные средства, сбытовую сеть, иногда источники сырья. Но крупные предприятия такого типа не развивались в легкой индустрии. В России же, в лице Никольской мануфактуры и некоторых других текстильных предприятий, появился свой тип интегрированной «империи», причем прибыльность морозовского дела в целом росла (с. 330–331). Никольская мануфактура, работая на внутренний рынок, делала первые шаги к освоению рынков в Афганистане, Иране и Китае, что было нелегкой задачей из-за конкуренции английского капитала.
Высшее руководство товариществом эволюционировало, после смерти Тимофея Саввича Морозова, от авторитарного к коллегиальному, что отвечало присущей крупному бизнесу индустриальной эпохи тенденции к разделению функций владельцев капитала и управляющих. Поименный список владельцев и служащих говорит о высоком образовательном уровне последних: большинство — инженеры, некоторые с учеными степенями (с. 333–338). Рост фирмы, усложнение ее структуры, расширение масштабов операций требовали высококвалифицированных кадров управляющих.
Товарищество Никольской мануфактуры держало в начале ХХ столетия 13 сбытовых контор в разных городах России. В производственном секторе имелись не только текстильные фабрики различного профиля, но и механический и химический заводы, электростанция. В хозяйственном секторе — топливный, строительный и железнодорожный отдел, ведавший подъездными путями и ж.-д. перевозками для нужд товарищества, кирпичный завод, торфяные и лесные разработки, а также заведения социального назначения — харчевая лавка (продовольственный магазин), больница, квартирный отдел и др. (С. 332.)
{174}
В книге говорится и о достижениях в рабочей политике, которую товарищество вырабатывало методом проб и ошибок, приняв во внимание горький опыт «морозовской стачки» 1885 г. Пересматривая события того года, автор в полной мере учла воздействие на поведение рабочих экономического кризиса, тактических промахов руководства Никольской мануфактуры и разгула «третьей силы» — политических радикалов. Самой надежной основой для окончательных выводов стали, конечно, документы, не обнародованные в советской историографии по идеологическим причинам. Они выявляют неприглядные стороны «борьбы за народное счастье», принявшей форму погрома, хотя и оправданного в суде либеральными адвокатами и присяжными.
Социальная политика Морозовых со временем приобрела черты разумного компромисса и делового прагматизма. Она не на словах, а на деле учитывала насущные потребности рабочих, оставаясь твердой и принципиальной в вопросах, касавшихся развития производства. Об этом красноречиво свидетельствуют не только приводимые в основном тексте книги факты, но и документальные приложения (с. 339–341, 351–357, 358–371).
Широкая программа благотворительности, которая финансировалась как из бюджета компании, так и из личных доходов семьи Морозовых, оказалась, при всей ее важности, не достаточной для стабилизации мирных отношений на предприятии. Возрастало значение денежных выплат. Рабочее движение развивалось и под влиянием политических событий. Тем не менее, после 1885 г. значительных проявлений недовольства на морозовских фабриках не отмечалось в течение 20(!) лет.
Революционные потрясения 1905–1907 гг. не обошли стороной Никольскую мануфактуру. Положение рабочих не ухудшилось по сравнению с предшествующими годами, и причиной обострения напряженности стала общероссийская политическая ситуация. На предприятии Морозовых события несколько раз выходили из-под контроля, происходили вооруженные столкновения рабочих с воинскими частями, вызванными не для репрессий, а для охраны порядка и имущества компании. В книге изложены конкретные причины и обстоятельства этих столкновений, результат которых — человеческие жертвы с обеих сторон. Мирные стачки срывались из-за агрессивного поведения части рабочих, в толпе которых были вооруженные боевики и политические подстрекатели от РСДРП.
Во время Первой мировой войны правление Никольской мануфактуры ввело индексацию заработной платы рабочих и низкооплачиваемых служащих и ограничило доходы директоров, что явилось, как подчеркивает автор, социально справедливой политикой. У рабочих не было повода для недовольства низкими расценками (с. 238–239, 255–256). После летней забастовки 1907 г. — самой крупной в истории Никольской мануфактуры, в ней снова воцарился мир вплоть до середины 1917 г., когда в России на-{175}ступил необратимый общенациональный кризис. Вывод автора об успешной в целом рабочей политике Морозовых вполне убедителен. Более того, в опубликованной в 1986 г. официальной статистике забастовок в годы Первой мировой войны нет упоминаний о Никольской мануфактуре.
Небольшие замечания: не вполне правильно передано название одной из книг известного американского историка-экономиста А. Чандлера (с. 12), но многие иностранные заголовки вообще трудны для перевода и можно ограничиться ссылкой на оригинал. «Scale and Scope» означает в данном случае не «масштаб и размах», а «масштаб и ассортимент», или «масштаб и многотоварность», когда компания наращивает объем выработки за счет выпуска не одного товара, а нескольких2.
Недостаточно отчетливо, на наш взгляд, передана и идея Чандлера о «видимой руке» менеджмента (с. 15). «Видимая рука» появилась у крупных фирм на Западе в конце XIX — начале ХХ в. и означала дополнительную устойчивость в условиях рынка (как антитеза концепции Адама Смита, который говорил о «невидимой руке Провидения», имея в виду зависимость предпринимателей XVIII в. от рынка). Центральная идея Чандлера — переход от небольших компаний «предпринимательского типа», когда владельцы сами управляли ими, к компаниям «менеджерского типа», а это крупные акционерные общества, управлявшиеся профессионально подготовленными наемными служащими, подотчетными совету директоров.
Если в руководящем звене сохранялось личное участие владельцев, это был, по Чандлеру, промежуточный, или смешанный тип управления, к которому пришло в ходе своего развития предприятие Морозовых. Впрочем, содержанию книги И.В. Поткиной полностью соответствует вывод, что «Никольская мануфактура представляла собою типичный пример проявления общих тенденций, охвативших промышленность США и некоторых европейских стран» (с. 320).
По мнению автора, фирма Морозовых являлась российской моделью интегрированного предприятия: владельцы фабрик «предпочитали своими средствами основывать новые производства, но не объединять уже существующие самостоятельные заведения в рамках одной фирмы» (там же). Добавим к сказанному, что процесс слияний и поглощений, характерный для крупной промышленности США конца XIX — начала ХХ в., ускорил формирование высшего менеджмента, тогда как рост компаний за счет собственных ресурсов позволял и в Америке, и в России сохранить семейное руководство.
Название книги И.В. Поткиной — «На Олимпе делового успеха» — многозначно. Оно отражает историю бизнеса во всей ее совокупности и многосторонности. Немало сказано и об общественной активности Моро-{176}зовых, их меценатстве, вкладе в развитие отечественной культуры, особенно театра. Общественная активность — это не столько «экзотика», сколько прямая социальная и этическая функция крупного предприятия, и здесь Морозовы стояли на высоте. В книге присутствуют и такой редко применяемый учеными литературный прием, как подбор эпиграфов к главам из высказываний современников, включая самих Морозовых, и многочисленные иллюстрации из архивных коллекций — фотографии портретов, музейных реликвий, фабричных зданий и т.д. Все это вводит читателя в мир передовых русских промышленников, отражает широкий диапазон их жизни и деятельности, в том числе за пределами фабрик.
Отечественная историография обогатилась выдающимся исследованием. Оно написано по принятым в мировой исследовательской практике канонам истории предпринимательства и, несомненно, займет в ней достойное место.
* Шпотов Борис Михайлович — доктор исторических наук (Институт всеобщей истории РАН).
1 Слово business означает «дело» и в виде коммерческого предприятия, фирмы.
2 Экономическая теория. Учебник для вузов / Под ред. В.Д. Камаева. М., 1999. С. 243–244.