Дьяконова И.А. Европейский нефтяной союз и Россия (по германским архивным документам) // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 10. М., 2005. С. 68-79 (Постраничные примечания).
В интернет-версии публикации начало каждой страницы отмечено: {номер страницы}.
{68}
Европейский нефтяной союз и Россия
(по германским архивным документам)
Проблема Европейского нефтяного союза и участия в нем крупнейших российских монополий, в частности, «Бранобеля»1, является одной из ключевых для понимания динамики развития российской и мировой нефтяной промышленности в начале XX в. Рассмотрим некоторые аспекты данной проблемы с привлечением новых архивных документов, прежде всего, из Вестфальского экономического архива (Дортмунд, ФРГ). Как известно, в период 1906–1910 гг. ряд крупнейших российских нефтяных фирм демонстрирует небывалые показатели экспорта керосина. Так, «Бранобель» в 1910 г. экспортирует 9 857 тыс. пудов керосина, что составляло 31,4% от общероссийского экспорта керосина.
Отмеченный рост не случаен. Период 1906–1910 гг. почти в точности совпадает со временем существования так называемого Европейского нефтяного союза, созданного под эгидой «Дойче банк» («Немецкого банка»), крупнейшего из немецких банков, контролировавшего примерно треть всех капиталов Германии. «Дойче банк», прочно обосновавшийся к тому времени в румынской нефтяной промышленности, намеревался использовать также и русскую нефть в качестве противовеса чрезмерному засилью на германском рынке всемогущей американской нефтяной фирмы — рокфеллеровской «Стандарт Ойл».
Руководители «Бранобеля», участвуя в созданном в 1906 г. Европейском нефтяном союзе, надеялись сделать для себя таким же выгодным экспорт керосина на заграничные рынки, как это удалось в свое время Рокфеллеру. Основной договор о создании Европейского нефтяного союза был подписал 12 июня 1906 г. двумя основными группами. Первую группу представляла группа «Дойче банка» («Дойче банк», «Дойче петролеум акцией гезельшафт», румынское акционерное общество из Бухареста «Стяуа-Ромына»), вторую — «Нобель-Кавказская», и сюда входили «Бранобель», Каспийско-Черноморское общество и лондонское Кавказское пароходное общество. Статья I основного договора четко определяла, что следует понимать под термином «керосин», а именно, «дистиллированное и рафинированное осветительное масло», под термином «дистиллят» подразумевалось «очищенное осветительное масло или его смесь с известным количеством осад-{69}ков», под термином «соляровое масло» понималось масло с точкой воспламенения выше 21°С в аппарате Абеля Ленского и служащее для обогащения осветительного газа; дистиллят вазелина не рассматривался, согласно договору, как «соляровое масло».
Европейский нефтяной союз был обществом с ограниченней ответственностью, основной капитал которого составил 20 млн германских марок. Акционерный капитал Европейского нефтяного союза, согласно основному договору, не мог быть увеличен иначе как с согласия 3/4 голосов участников (эти последние имели право «принять участие в любом возможном увеличении этого капитала пропорционально их доли в этом капитале к моменту каждого увеличения капитала»). Каждый год должен был составляться список «всех зафрахтованных судов» для «перевозки керосина, дистиллята и солярового масла из различных портов нагрузки до различных портов выгрузки», причем «средний фрахт, взимаемый за каждый рейс», должен быть «фрахтом, оплачиваемым в следующем году любым из дочерних обществ за аналогичный рейс с аналогичным грузом», «за неимением аналогичного рейса будет применен размер фрахта, по которому можно на свободном рынке зафрахтовать судно, находящееся приблизительно в тех же условиях». В качестве базовых для начального периода решено было «взять фрахта, уплаченные в 1905 году». Участники Европейского нефтяного союза образовали Комитет данной организации, который имел право большинством голосов назначать и смещать директоров, определять их жалование, условия, на которых они будут приглашены и права, которые им будут предоставлены. Обе группы — «Нобель-Кавказская» и «Дойче банк» имели право «назначить по равному числу членов Комитета». Полная или частичная передача права участия в основном капитале Европейского нефтяного союза требовала согласия общего собрания, которому должен был быть «представлен нотариальный или юридический договор продажи, содержащий условия этой продажи с указанием стоимости продажи», причем «это согласие, чтобы быть действительным, должно было быть дано по меньшей мере 3/4 голосов всех участников». Если «один из участников желал продать свою долю участия целиком или частично, он должен был уведомить об этом письменно председателя Комитета участников, указав, какую долю он желает продать, за какую цену, и кто будет возможным покупателем этой доли». Во все то время, пока участники Европейского нефтяного союза участвуют в нем, они не имеют права (а в течение еще одного года после возможного прекращения участия в нем) без согласия 3/4 голосов Комитета продавать иначе, как через посредство Европейского нефтяного союза, керосин, дистиллят, соляровые масла, неочищенную нефть и т.п. (за исключением смесей, содержащих менее 50% смазочного масла), минеральных масел, содержащих керосин, дистиллят или соляровое масло, в следующие {70}страны: Германия, Австро-Венгрия, Бельгия, Франция, Голландия, Италия, Тунис, Триполи (Ливия), Алжир, Мальта, Португалия, Великобритания, Швейцария, Дания, Норвегия, Швеция. Однако «ввоз неочищенной нефти в Венгрию» становился «разрешенным всем участникам Европейского нефтяного союза».
В начальный период существования Европейского нефтяного союза (до 10 сентября 1907 г.) «Бранобель» как глава группы «Нобель-Кавказская» располагал в Европейском нефтяном союзе определенным влиянием и даже преобладанием, вложив 5 млн марок против 2 млн марок, первоначально внесенных «Дойче банком». Однако в 1907 г. «Дойче банк» дал более сильному в финансовом отношении Рокфеллеру обязательство «не предпринимать ничего к невыгоде американских интересов», то есть наполовину уже капитулировал перед американский нефтяной фирмой. Одновременно «Дойче банк» вложил в Европейский нефтяной союз еще 8 млн марок против 2 557 тыс. марок, дополнительно вложенных «Бранобелем».
Иначе говоря, «Бранобель» стал играть в Европейском нефтяном союзе подчиненную и, следовательно, маловыгодную для себя роль. Экспортируемый «Бранобелем» керосин, как показывают сохранившиеся внутренние документы фирмы (документы всех прочих российских нефтяных фирм были практически полностью утеряны в период революции 1917 г. и последовавшей Гражданской войны), оплачивался ему в 1906 г. по 53 коп. за пуд, в 1908 г. — по 52 коп., в 1909 г. — по 50 коп., в то время как внутри России «Бранобель продавал керосин по среднегодовым ценам — от 1 руб. 17 коп. до 1 руб. 35 коп. за пуд2.
В августе 1910 г. директор «Бранобеля» Э.К. Грубе пишет главе нобелевского нефтяного концерна Э.Л. Нобелю письмо относительно расстановки сил в Европейском нефтяном союзе, указывая на вероятность неравноправного соглашения Ротшильдов с более сильным Детердингом 3. В более общей форме недовольство положением дел в этом союзе высказывалось также и И.О. Ольсеном 4.
Через месяц после своего письма Э.Л. Нобелю Э.К. Грубе откровенно сообщил другому директору «Бранобеля» (И.О. Ольсену): «“Европейский нефтяной союз”, к сожалению, не является учреждением, предназначенным для размещения того керосина, который не находит сбыта у нас и у румын. Союз всегда покупает товар там, где он дешевле. Закупки у аутсайдеров {71}снижают цены на наш керосин, да и среди непосредственных участников Союза царит конкуренция, причем оказалось, что мы не способны состязаться в экспортных ценах с румынами... “Европейский нефтяной союз” плохо служит нашим интересам... Нам следует думать в первую очередь о том, как бы поднять наш сбыт внутри самой России»5 .
Иначе обстояло дело с экспортом смазочных масел. Судя по архивным документам, выгодный экспорт смазочных масел за границу, даже по низким ценам, был единственно прибыльным выходом из положения для российских нефтяных фирм во главе с «Бранобелем». «В России мы не можем сбыть смазочные масла, здесь для них нет покупателей, поскольку промышленность недостаточно развита. Нам волей-неволей приходится сбывать наши смазочные масла за границу. Существующее для данной цели общество САИК работает гораздо лучше, чем “Европейский нефтяной союз”. Однако в составе этого общества можно различить две группы с сильно расходящимися интересами: производители заинтересованы в полном сбыте своего товара даже без высоких прибылей. Поэтому САИК иногда торгует не только нашими, но и чужими смазочными маслами, затрудняя тем самым наш сбыт»6 , — писал Э.К. Грубе И.О. Ольсену.
Несмотря на сложности овладения российскими нефтепромышленниками европейским, прежде всего германским рынком (что, как мы уже неоднократно видели выше, коренилось не только в проблеме конкуренции со «Стандард Ойл», но и в большей выгодности для российских нефтепромышленников — если речь не шла о смазочных маслах — сбыта нефтепродуктов на внутренних рынках России), в Европе, и прежде всего в Германии, имелись круги, сильно заинтересованные в российских нефтепоставках, как и их резкие оппоненты.
Для рубежа ХIХ–ХХ в., когда добыча нефти в России в течение нескольких лет превосходила американскую, наиболее показательны две работы немецких авторов — Х. Вольфа7 и Ф. Бракеля с Й. Лейсом8 . Х. Вольф ставил своей задачей доказать, что Российская империя в связи с рядом присущих ей специфических качеств и слабостей не представляет собой такой угрозы для самостоятельной политики Германии, как США, даже в случае временного монопольного овладения русскими германским нефтяным рынком. К тому же, по мнению Х. Вольфа, овладение германским нефтяным рынком силами частных бакинских нефтепромышленников {72}неосуществимо, а опасная, но лишь теоретически мыслимая возможность введения в России государственной монополии на экспорт нефти вряд ли может получить осуществление на практике9 .
Перевес России над Америкой в нефтедобыче периода 1898–1901 гг. характеризуется Х. Вольфом как временный и объясняется, по его мнению, не тем, что бакинцы проявили больше старания и умения или же вложили больше капиталов, а «просто лишь счастливым совпадением»10 . Для доказательства он разбирает высокий удельный вес фонтанной добычи в России и подчеркивает высокую среднюю производительность бакинских скважин. Исследовав возможное противодействие монополизации германского нефтяного рынка частными российскими корпорациями со стороны Министерства иностранных дел России, которое будет при этом руководствоваться собственными материальными интересами, Х. Вольф приходит в конечном итоге к выводу о выгодности для германского капитала поддержать развитие российской нефтяной промышленности: «Поскольку американский нефтяной трест “Стандард Ойл” захватил своим мощным кулаком германский нефтяной рынок, Германия сильно заинтересована в развитии бакинской нефтяной промышленности... только таким путем на германский нефтяной рынок может быть введен достаточно серьезный конкурент американцев. Опасение, будто Германия могла бы таким образом по своей собственной инициативе попасть из-под ига американской монополии во власть российской, не имеет оснований»11.
Книга Ф. Бракеля и Й. Лейса с ее броским названием «Тридцатилетняя нефтяная война» затрагивает состязание между Россией и США, причем авторы придерживаются мнения, что нефтепромышленность России сумела бы сильно продвинуться вперед, если бы смогла получить в свое распоряжение такие средства нефтетранспорта, как нефтепроводы к морскому побережью, которыми располагали американцы.
Работа Ф. Герке12 , написанная несколькими годами позже упомянутых выше, посвящена опять-таки вопросу о том, нельзя ли противопоставить российскую нефть монопольному положению американского треста на германском нефтяном рынке. В работе отмечается, что если количество нефтяных скважин в России значительно меньше, чем в США, то их средняя производительность существенно выше. В 1897 г. в США было 35 тыс. скважин, в 1903 г. в России было лишь 1877 скважин. Средняя глубина скважин в России вдвое меньше, чем в США, и себестоимость добычи неф-{73}ти значительно ниже. Тем не менее, прогнозы на будущее российской нефти, по мнению Ф. Герке, не очень хороши ввиду подавляющего превосходства конкуренции американцев на мировом рынке. Выходом из положения была бы, по мнению Ф. Герке, единая для всего Кавказа фирма по добыче и сбыту нефти. Однако «установление такой монополии теперь вряд ли возможно»13 , — писал он в 1906 г.
Работа Г. Шписа, посвященная разбору возможностей организации государственной керосиновой монополии в Германии, указывала на перспективу добиться при этом повышения российского экспорта с 400 тыс. т до 1,4 млн т. Написанная годом позднее книга Э. Шмидта «Предпосылки германской керосиновой монополии»14 , как бы оспаривая мнение Г. Шписа, доказывала бесповоротность снижения экспортных возможностей России и подчеркивала то обстоятельство, что Россия уже превращается фактически из страны, экспортирующей нефть, в страну, импортирующую нефть, и никакой оптимизм сторонников керосиновой монополии в Германии положения изменить не в состоянии.
Из германских книг, затрагивающих проблемы нефтяной промышленности Российской империи, но изданных уже после падения царизма, обращает на себя работа И. Менделя15 . В ней разбираются взаимоотношения между различиями группировками нефтяных магнатов, упоминается об относительно высокой финансовой независимости «Бранобеля». Как считает И. Мендель, «германский капитал в отличие от французского и голландского держался в основном в стороне от кавказских источников нефти, что, однако, не исключало его активного участия в размещении акций Нобеля и в нобелевской системе торговли нефтью за пределами России»16 .
Как бы подытоживая игру кайзеровской Германии вокруг проблем нефти царской России, Э. Людендорф писал в своих послевоенных «Воспоминаниях о войне 1914–1918 гг.», что для ведения военных действий Германия пользовалась нефтью Австро-Венгрии и Румынии, но ее оказалось слишком мало и потому в 1918 г. было очень важно попытаться открыть более благоприятные перспективы для победоносного окончания войны захватом нефтяных приисков Кавказа17 .
Судя по материалам одного из крупнейших экономических архивов Германии — Вестфальского экономического архива в Дортмунде, даже в {74}предвоенный период, когда, как казалось, в связи с перспективами почти неизбежного будущего мирового столкновения, проблемы германской государственной нефтяной монополии с опорой на поставки российской нефти вызывали живой интерес. Так, выходивший в Берлине, Вене и Лондоне журнал «Петролеум» отмечал в марте 1912 г. в статье «К проблеме государственной нефтяной монополии», что «проведение в жизнь идеи государственной нефтяной монополии в Германии столь важный вопрос, что при его рассмотрении следует рассматривать столь многие аспекты, учитывать столь многие точки зрения, что данную проблему нельзя решить лишь простыми “да” или “нет”»18 . В сохранившихся архивных документах указывается, что действовавшее под эгидой Рокфеллера Германско-Американское нефтяное общество в 1912 г. выпустило брошюру, в которой указывалось, что «сложности от введения германской нефтяной монополии столь велики, а плата, которую придется платить, столь громадна, что по сравнению с приобретениями, которые даст введение данной монополии, отрицательное явно перевешивает, а выгоды едва ли ощутимы»19 . Поскольку, как отмечали германские эксперты, Германско-Американское нефтяное общество (и, соответственно, «Стандард Ойл») совершенно не хотело бы введения германской государственной нефтяной монополии, совершенно ясно, что подобного рода брошюра может изображать положение лишь в черном цвете20 .
Германско-Американское нефтяное общество, по его собственным словам закупает нефть по рыночным ценам на нью-йоркской бирже; трудно себе представить, что германское государство будет платить более высокую цену, чем эта рыночная цена. Продаваемый в Германии «Стандард Ойл» «уайт петролеум» (белая нефть) значительно хуже по качеству, чем другие продаваемые в самой Америке сорта нефти и керосина... «Уайт» в самой Америке считается продуктом низкого качества... Германско-Американское нефтяное общество указывает в своей брошюре, что в области установления цен оно не испытывает никакой конкуренции, то есть обладает ценовой монополией. Эта рыночная цена на нью-йоркской бирже таким образом сейчас в значительной степени бьет по продажной цене в Германии, определяя ее. После введения государственной нефтяной монополии в Германии эта цена не была бы единственно преобладающей, ибо государство имело бы возможность производить закупки в Австрии, России и Галиции, создавая тем самым конкуренцию, которая даст возможность приобрести нефтяные продукты по более низким ценам»21 . То, что в {75}результате объединения производителей эта конкуренция вновь могла быть элиминирована, представлялось германским экспертам во всяком случае лучшим вариантом, чем «настоящее положение, когда все цены на нефтяные продукты в Германии определяет лишь “Стандард Ойл”»22 .
Раздавались голоса, что государство вообще не способно осуществить в Германии эффективную нефтяную монополию, ибо «государство работает со слишком большими расходами»23 , в этой связи немецкие нефтяные эксперты отмечали, что государство вполне успешно способно руководить такими отраслями как почта, железные дороги и т.п.24
Именно поэтому введение германской государственной нефтяной монополии, хотя и принесет определенные «сложности, но одновременно будет полезным для германского государства»25 .
Германская газета «Пост» в своем номере от 16 октября 1912 г. осуждала тех немецких промышленников, которые ради того, чтобы получать свои более высокие прибыли (но в противоречии с национальными интересами Германии), заключили договор с рокфеллеровским Германско-Американским нефтяным обществом; так поступило, по мнению газеты, в частности, Германское нефтяное общество, да и «Дойче банк» в лице его директора Эмиля Георга Штаусса, который в конечном счете пошел на решающие уступки Рокфеллеру. «Как видно, — иронически отмечала газета, — национальное сознание приобретает несколько иное лицо, как только речь заходит о своих собственных интересах в бизнесе»26 .
В архивах Германии сохранились убедительные и подробные материалы относительно борьбы рокфеллеровской нефтяной фирмы с проектом введения в Германии государственной нефтяной монополии, а также с российскими фирмами, занимавшимися поставками нефтепродуктов на европейские (прежде всего на германский) рынки. В частности, в специально выпущенных в Германии детальных брошюрах Германско-Американское нефтяное общество «всеми способами» распространяло слухи о тех, кто закупал российскую или же румынскую, но не американскую нефть, распространялись также слухи об истощении российских нефтяных источников и неспособности России производить широкомасштабные нефтяные поставки. На это германские партнеры России отвечали, что «относительное снижение ввоза российской нефти, в частности, в 1911 г. объяснялось в основном тем, что Европейский нефтяной союз, являющийся основным покупателем поступающей в Европу российской нефти, использовал весьма большое ее {76}количество для вне германского гешефта. Так же обстояло дело и с румынской нефтью, поэтому утверждения Германско-Американского нефтяного общества основывались на совершенно «фальшивых предпосылках»27 . Сам «Стандард Ойл» проводил на германском рынке весьма хищную ценовую политику. Один из пророкфеллеровских авторов (Х. Шпэт из Дюссельдорфа) писал, что «директора “Стандард Ойл” не только имеют право, но это также их долг — извлекать из своего бизнеса столь много, сколь это позволяют обстоятельства»28 .
Засилье рокфеллеровской нефтяной фирмы на германском нефтяном рынке (в последующем реальное отсутствие крупной зависимости Германии от российских нефтяных поставок привело к объявлению ею войны России в августе 1914 г.) накануне глобального мирового конфликта вызывало опасения германских государственных деятелей, в частности, германского императора Вильгельма II. Как писал в своих воспоминаниях «Из моего прошлого» министр финансов России В.Н. Коковцов, этот вопрос обсуждался в числе первоочередных на свидании российского императора Николая II с германским кайзером Вильгельмом II летом 1912 г. в Балтийском порте (Рогервик), причем оно было в определенной мере подготовлено за полгода до этого свиданием Э.Д. Нобеля с Вильгельмом II: «Вскоре после роспуска Думы, в 20-х числах июня, состоялось свидание государя с германским императором в Балтийском порте... Со мною император Вильгельм был поразительно предупредителен. В первый же день свидания мне был пожалован высший германский орден Черного орла при чрезвычайно лестном обращении ко мне германского канцлера именем своего императора. Такую же любезность проявил и сам он ко мне, когда я принес ему мою благодарность. На второй день свидания, после смотра Выборгскому пехотному полку, оба императора со всею свитою отправились пешком осматривать остатки Петровских укреплений. Был невероятно знойный день. Во время этого осмотра император Вильгельм подошел ко мне и стал вести беседу на тему о необходимости устроить европейский нефтяной трест в противовес американскому “Стандард Ойл”, объединивши в одну общую организацию страны-производительницы нефти — Россию, Австрию (Галицию), Румынию, и дать такое развитие производству, которое устранило бы зависимость Европы от Америки. Я случайно знал о том, что эта тема интересует Вильгельма, так как за полгода перед тем он имел на ту же тему беседу с Э.Л. Нобелем, который передал мне в свое время ее содержание. Эта тема входила уже тогда в состав общих мыслей германского императора, в числе которых была и мысль о необходимости бороться {77}с Америкой и сделать Европу менее зависимой от нее. Беседа приняла чрезвычайно оживленный характер и затянулась даже за пределы, дозволенные по придворному этикету»29 .
В сентябре 1912 г. в ранге председателя Совета министров России В.Н. Коковцов вновь осветил этот вопрос в письме к германскому канцлеру Бетману-Гольвегу: «Во время недавней встречи в Балтийском порту его величество германский император удостоил меня беседы и соизволил выразить ряд важных и глубоко продуманных соображений об исключительном значении, которое следует придавать в наши дни жидкому нефтяному топливу, в технике судостроения — как для торгового судоходства, так и для военного флота. Указав на отрицательные последствия преобладания Северной Америки в снабжении большей части европейского континента нефтью и ее продуктами, его величество предложил мне выяснить вопрос, каким образом европейские государства, обладающие нефтяными источниками, и среди них особенно Россия, могли бы создать общими усилиями особую организацию, задачей которой являлось бы снабжение европейских государств жидким топливом и продуктами переработки сырой нефти, не прибегая при этом к содействию заокеанских рынков. ...Я принял на себя почетную задачу изучить этот вопрос в пределах имевшихся в моем распоряжении данных и фактов относительно нефтяной промышленности моего отечества и тотчас приступил к составлению и уяснению всего относящегося к этому материала. Теперь эта работа почти готова, и я мог бы взяться за разработку выводов в связи с обсуждаемым вопросом, которому его императорское величество с полным основанием придает такое выдающееся государственное значение. Однако, к сожалению, завершение работы, доведенной мною до этой стадии, откладывается ввиду того, что мне неизвестны основы, на которых должны базироваться в Германии организация снабжения европейского континента нефтепродуктами и удовлетворение постоянно растущего спроса на них без участия заокеанских рынков»30 .
Вскоре данный вопрос перестал быть актуальным в связи с начавшейся мировой войной, однако не подлежит сомнению, что идея Европейского нефтяного союза занимала умы многих выдающихся политических, государственных и общественных деятелей Европы, не говоря уже о представителях европейского нефтяного бизнеса. Еще в июне 1910 г. в солидном германском финансовом журнале «Банк-архив» была опубликована подробнейшая схема финансовых и деловых взаимодействий данной организации
{78}
Подобное положение объяснялось далеко не только крепостью позиций «Стандард Ойл» на европейских рынках. Нефтяной кризис в России фактически способствовал тому, что Россия накануне Первой мировой войны уменьшала добычу нефти, тем самым сохраняя в своих недрах постоянно дорожавшее и постоянно повышавшееся в своем значении нефтяное топливо, и в этой связи несколько снижая свои экспортные усилия. В 1913 г. в разгар так называемого «нефтяного кризиса» в России Э.Л. Нобель изложил эту линию поведения достаточно откровенно: «Да, запасы есть, и мы их придерживаем, но это лишь потому, что цены идут вверх, и такое движение их продержится и в будущем... Кто же упрекнет нас, частных предпринимателей, что мы блюдем свои интересы?»32
Как мы видели выше, история Европейского нефтяного союза, несмотря на свою историко-экономическую незавершенность, тем не менее представляет интересный и важный эпизод в экономической истории России и Германии, о котором не следовало бы забывать.
* Дьяконова Ирина Алексеевна — доктор исторических наук (Институт российской истории РАН).
1 Здесь и далее - Товарищество нефтяного производства братьев Нобель
2 Об операциях с керосином см.: Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1883–1914. Документы и материалы. М.–Л., 1961. С. 753.
3 Российский государственный исторический архив (далее — РГИА). Ф. 1458. Оп. 1. Д. 1747. Л. 406–410 (пресс-копия). Подлинник хранится в Санкт-Петербургском государственном историческом архиве (Ф. 1258. Оп. 2. Д. 224. Л. 29–34).
4 См.: РГИА. Ф. 1458. Оп. 1. Д. 1800. Л. 71
5 См.: Там же. Д. 1747. Л. 425–426
7 Wolff H. Die Russische Naphta-Industrie und der Deutsche Petroleum-Market. Tuebingen / Leipzig, 1902
8 Brackel von F., Leis J. Der drei?igjaehrige Petroleum-Krieg. Eine Handelswissenschaftliche Studie. Berlin, 1903
12 Gehrke F. Die neuere Entwicklung des Petroleumhandels in Deutschland. Tuebingen, 1906
14 Spies G. Zwei Denkschriften zum Petroleum-Monopol. Berlin, 1913; Schmidt E. Die Voraussetzungen einer deutschen Leuchtoelmonopol. Berlin, 1914.
15 Mendel J. Die Entwicklung der internationalen Erdoelwirtschaft in der letzten Jahren. Leipzig, 1922
17 Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. Т. 1. М., 1923. С. 277.
18 Вестфальский экономический архив (Дортмунд, ФРГ). К2. № 322.
29 Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903–1919. Книга 2. М., 1992. С. 64–65
30 Письмо В.И.Коковцова Т.Бетману-Гольвегу от 16 / 29 сентября 1912 г. // Монополистический капитал в нефтяной промышленности России... С. 537–538
31 Bank-Archiv. 1.6.1910. Band 9. S. 265
32 Нефтяная монополия «Товарищества бр. Нобель» в России. Пг., 1917. С. 66