Т.М. Китанина Проблема мобилизации промышленности и позиция предпринимателей в годы Первой мировой войны// Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 10. М., 2005. С.210-212 (Постраничные примечания).
В интернет-версии публикации начало каждой страницы отмечено: {номер страницы}.
{210}
19 мая 2004 г.
Проблема мобилизации промышленности
и позиция предпринимателей
в годы Первой мировой войныВ докладе рассмотрена экономическая политика русского правительства первого периода военных действий, т.е. до наступления всероссийского экономического кризиса середины 1916–1917 гг. Автор отмечает, что в условиях войны России предстояло стремительными темпами осуществить максимальную мобилизацию материально-технических ресурсов, структурно перестроить экономику, прежде всего важнейшие отрасли тяжелой промышленности, закрепить за предприятиями рабочую силу, вернув с фронта квалифицированные инженерные и рабочие кадры, реорганизовать аппарат управления хозяйственной системой в связи с качественными изменениями товарно-рыночных отношений.
Однако, в течение первого года войны русским правительством не было принято ни одного кардинального решения в сфере регулирования экономики. Правительственные законодательные акты этого периода предусматривали исключительно ограничения и запреты, игравшие определенную позитивную роль в прифронтовой полосе, но негативного отразившиеся на тыловых районах, препятствуя проведению общегосударственных мобилизационных мер. Не случайно представителями буржуазных кругов первый год войны был назван «потерянным годом».
{211}В чем причина крайне тяжелого и затяжного характера процесса мобилизации российской промышленности?
К числу объективных факторов автор относит длительную подготовку к войне Германии, рационально реформированную экономику с целью созданию самообеспеченного государства, тогда как на долю России в последнее предвоенное десятилетие выпало два тяжелых потрясения — русско-японская война и революция 1905–1907 гг. Субъективными факторами, замедлившими темпы мобилизации экономики, автор считает ошибочные положения русской военной доктрины, определявшей нормы вооружения армии; уверенность правящих кругов в высокой регулирующей роли государственных институтов и экономического потенциала государственного сектора промышленности, традиционно сильного в России; наконец, в идее самодержавия, глубокой убежденности в неделимости власти. Для правительства и его окружения становилось очевидно, что мобилизация частной промышленности неизбежно вела к привлечению буржуазии, в том числе оппозиционной, к регулированию национальной экономики, а, следовательно, к ее продвижению к власти по экономическим каналам. Боязнь превращения самодержавной монархии в монархию буржуазную сковывала волю правящей верхушки к принятию необходимых мер. Отсюда не оправдавший себя ориентир русского правительства на иностранные военные заказы, отсюда медлительность и крайняя неопределенность в принятии решений, направленных на мобилизацию экономики.
В докладе уделено значительно внимание деятельности системы 4-х Особых совещаний во главе с министрами, утвержденных в качестве чрезвычайных органов по регулированию военной экономики IV Государственной думой 17 августа 1915 г. в составе представителей министерств, ведомств и делегатов от буржуазных организаций. Анализируется деятельность оппозиционных правительству общественных представительств — Все- российского земского союза, Всероссийского союза городов, военно-промышленных комитетов, вынужденно привлеченных государственной властью к регулированию экономики, к мобилизации промышленности, а позднее — и к снабжению фронта. Участие представителей оппозиционных сил в работе Особых совещаний открывало возможность для усиления их влияния на принятие решений государственного значения.
Автор подчеркивает, что создание системы регулирующих органов рассматривалось властью как величайшая уступка буржуазно-помещичьей оппозиции, вырванная под давлением обстоятельств и времени. Правительство понимало всю важность этого события, ибо им был сделан еще один шаг в сторону движения России по пути буржуазной монархии.
Оппозиция со своей стороны не меньшее значение придавала самому факту создания системы Особых совещаний, рассматривая его как уступку {212}правительства «общественному мнению», как и легализацию буржуазных объединительных организаций, созданных в начале войны, и как легализацию мобилизации частной промышленности, фактически уже начатую явочным путем буржуазными объединениями.
Создание системы Особых совещаний воплотило в себе идею сотрудничества крупного капитала с самодержавным строем. В одном государственном учреждении впервые столь тесно объединили усилия представители бюрократических кругов, высшей администрации и крупной буржуазии.
Создание системы Особых совещаний привело к следующим изменениям: государственное регулирование военной экономики уступило место государственно-монополистическому регулированию, дало толчок процессу обуржуазивания государственного аппарата, изменило расстановку политических и классовых сил в стране, а, в целом, ускорило эволюцию самодержавия в сторону буржуазной монархии.
Автор констатирует, что предпринятые оппозиционными земскими буржуазными представительствами действия по регулированию экономики имели двойственное значение. С одной стороны, они подталкивали правительство к необходимым шагам в мобилизации средней и мелкой промышленности. Но с другой стороны, вырывая у государственности власти отдельные рычаги управления военной экономикой, силы либеральной оппозиции ослабляли и расшатывали централизацию контроля над промышленностью, столь необходимую в условиях войны. Но означало ли это силу либеральной оппозиции? Скорее здесь проявилась слабость государственной власти, в целом, и ее экономической политики, в частности.
Вместе с тем, русская буржуазия не добилась самостоятельности в выборе экономического пути в годы войны. Регулирующая хозяйственная деятельность буржуазных представительств, несмотря на политическую оппозиционность государственному курсу, развивалась в русле правительственной экономической политики.
* Китанина Таисия Михайловна — доктор исторических наук (Санкт-Петербургский государственный университет).