Стр. 89

Глава вторая

ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА

Структура заработной платы. Виды заработной платы

Размер и динамика средней номинальной заработной платы рабочих различных отраслей промышленности и районов страны

Размер и динамика номинальной и реальной заработной платы рабочих некоторых профессий, производств и районов

Приемы и величина снижения предпринимателями заработка рабочих

Уровень заработной платы рабочих

Одним из существенных показателей уровня жизни рабочего были его доходы, складывавшиеся из заработной платы, различного рода приплат к ней (квартирные деньги или предоставление бесплатного жилого помещения), премий, наградных и др.

Важнейшим компонентом в этом перечне являлась заработная плата. На ее уровень оказывал влияние ряд факторов – общее экономическое развитие страны и прежде всего промышленности, отрасль производства, техническая оснащенность предприятий, размеры резервной армии труда, половой и возрастной состав рабочей силы, ее квалификация, продолжительность рабочего времени, наконец, исторически изменяющиеся стоимость рабочей силы и жизненный стандарт. Вместе с тем важнейшим фактором воздействия на уровень жизни являлось рабочее движение, революционная активность рабочих, размах и накал их борьбы.

К. Маркс в «Анкете для рабочих» указывал на целый ряд показателей, совокупность которых дает всестороннее представление о заработной плате. В числе вопросов, которые должны быть выяснены при исследовании заработной платы, К. Маркс называл следующие:

– форма расплаты с рабочими – повременная или сдельная;

– не прибегает ли хозяин к мошенничеству при исчислении заработка путем недовеса изготовленной продукции, ее браковки и т. п.;

– сроки выдачи зарплаты, или продолжительность кредитования рабочими предпринимателя;

– выплачивается ли заработная плата непосредственно «хозяином» или через посредника, «подрядчика» и как это влияет на уровень заработка;

– оплачиваются ли сверхурочные часы дополнительной платой;

– выплачивается ли заработок полностью деньгами или частично, как-нибудь иначе; удерживается ли плата за предоставляемое предприятием жилье;

– какова величина заработка дневного, недельного и т. п., ее нижняя и верхняя границы;

– каково соотношение оплаты мужчин, женщин и детей;

90

– каково изменение заработной платы; насколько она понижалась в периоды застоя и кризиса и повышалась в периоды так называемого процветания промышленности;

– каково соотношение изменения заработка и цен на предметы первой необходимости, квартиру и т. п.;

– каков фактический заработок главы семьи, а также заработок его жены и детей ¹.

Заметное место вопросам заработной платы уделяли в своих документах российская социал-демократия, большевики ².

Как известно, в «Программе РСДРП», принятой на II съезде (1903г.), выдвигались в частности, требования воспрещения выдачи заработной платы товарами, установления еженедельного срока расплаты, выдачи заработка в рабочее время, запрещения производить денежные вычеты из заработной платы (штрафы и пр.) ³

Можно назвать довольно большое число исследований, посвященных рассмотрению заработной платы рабочих различных отраслей производства и различных промышленных районов России ⁴. Однако в большинстве случаев эти работы являлись сводкой статистического материала на время того или иного обследования условий труда и быта рабочих.

Особенно много для изучения заработной платы в капиталистической России было сделано в советское время ⁵.

Перед исследователями вопроса стояла задача не только оценить уровень заработной платы, но и собрать материал об ее изменений во времени, соотнести движение заработков и цен на предметы первой необходимости, т. е. получить представление об изменении реальной заработной платы в эпоху капитализма.

91

Рассматривая с этой точки зрения результаты проделанной работы, следует сказать, что они довольно скромны: почти все исследования хронологически относятся к сравнительно небольшим отрезкам времени, данные ряда источников (в том числе и «Сводов отчетов фабричных инспекторов») воспроизводятся в них без критической оценки и корректировки, исчисления изменения реальной заработной платы проводятся по различной методике.

Слабая разработанность в литературе интересующего нас вопроса в историческом аспекте в значительной мере связана с состоянием источников, к рассмотрению которых мы и переходим.

Первым массовым источником о заработной плате рабочих являются «Отчеты» фабричных инспекторов за 1882/83 г. и за 1885 г.

Кроме того, сведения о заработной плате приводятся в материалах земских санитарных обследований и медицинских ревизий предприятий и населения городов и губерний страны и в материалах статистических отделов ряда городских управ. Подобные обследования в конце 70 – 90-х годах XIX в. были проведены в Петербургской, Московской, Владимирской, Костромской, Смоленской, а также Екатеринославской губерниях.

С конца 80-х годов по 1897 г. сведения о заработной плате приводились в «Сводах данных о фабрично-заводской промышленности в России». Показатели этого источника характеризуют заработок рабочих отдельных подразделений того или иного производства, причем лишь верхнюю и нижнюю его границы (средние данные в нем отсутствуют).

По сходной схеме представлен материал в сборнике «Продолжительность рабочего дня и заработная плата рабочих в 20 наиболее промышленных губерниях России» (СПб., 1896), в котором были опубликованы сведения фабричной инспекции о заработках рабочих различных профессий за 1894/95 г.

В течение 1900 – 1914 гг. публиковались ежегодные «Своды отчетов фабричных инспекторов» со сведениями о средней заработной плате рабочего в каждой губернии и в стране в целом.

Из погубернских данных фабричной инспекции заслуживают особого внимания материалы по Владимирской губ. за 1894 – 1897 гг.⁶, Костромской – за 1896 – 1909 гг.⁷, Петербургской – за 1900 – 1902 гг.⁸,

92

Московской – за 1901 – 1913 гг.⁹, Харьковской – за 1900 – 1910 гг.¹⁰ и др.

В 1916 г. Отделом промышленности Министерства торговли и промышленности с целью выяснения вопроса об изменении заработной платы в годы первой мировой войны были собраны сведения о дневных заработках рабочих в отдельных отраслях промышленности за июнь 1914 г. и июнь 1916 г. Эти материалы с разбивкой рабочих по размерам дневного заработка частично были опубликованы в советское время ¹¹.

Сведения о средней заработной плате в различных отраслях промышленности, кроме «Свода данных о фабрично-заводской промышленности» за 1897 г. и «Сводов отчетов фабричных инспекторов» за 1910 – 1914 гг., представлены в материалах промышленных переписей 1900 и 1908 гг.¹², а также в материалах промышленной переписи 1918 г., где приводятся показатели и за 1913 – 1914 гг.¹³

Значительный интерес и ценность представляют сведения о заработной плате рабочих некоторых предприятий за весьма продолжительные периоды. Такого рода материал содержится, в частности, в специальных изданиях, посвященных Путиловскому заводу (за 1885 – 1900 гг.), Коломенскому заводу (за 1878 – 1900гг.) и др.¹⁴.

Архивные документы о заработной плате отложились в фондах фабричной инспекции и горного надзора, губернских и городских статистических комитетов, отдельных предприятий.

Указанный круг источников дает возможность достаточно полно и всесторонне осветить вопросы структуры, размеров, динамики и уровня заработной платы рабочих капиталистической России.

93

Завершая обзор источников, следует специально остановиться на механике сбора сведений и определения средней заработной платы рабочих в конце XIX и начале XX в. тем более, что на этот счет наряду со сходством существовали и различия.

В абсолютном большинстве случаев показатели средней заработной платы в источниках за 60 – 90-е годы XIX в. являлись как бы средней величиной между наиболее низкими и наиболее высокими заработками. Так, при обследовании предприятий волокнистых веществ Москвы в 1881 г. заработная плата определялась на основе анализа всех данных и исключения крайних показателей. П. А. Песков, один из организаторов этого обследования, писал: «Мы собирали сведения о заработной плате из конторских книг или из расчетных тетрадей, а также отчасти и со слов владельцев фабрик, стараясь по возможности, особенно при сдельной плате, брать несколько примеров с наибольшею, наименьшею и среднею платой. Наконец, при удобном случае мы старались собирать эти сведения также и от самих рабочих. Тем не менее точное определение средней заработной платы представляет очень много затруднений, т. к. для этого необходимо было бы собирать сведения о зарплате по крайней мере за 2 или 3 года...» ¹⁵.

Важно также следующее замечание Е. М. Дементьева, одного из участников санитарного обследования предприятий Московской губ. в первой половине 80-х годов XIX в. Он отмечал, что данные о заработной плате указывали на уровень, которого можно было достичь «при самых лучших условиях, работая без вольных и невольных прогулов». «Не говоря о прогулах по различным случайным причинам, мы не имеем никаких средств, – отмечал Е. М. Дементьев, – сделать учет прогулов от болезней-прогулов, составляющих у наших фабричных рабочих, несомненно очень заметную величину. Отсутствие сколько-нибудь сносной медицинской статистики... лишает нас возможности сделать учет потери в заработках по этой причине, и мы совершенно не в состоянии сказать, даже приблизительно, на сколько процентов заработная плата в действительности ниже той, которая нами показана». Поэтому Е. М. Дементьев относил приводимые им показатели к числу «не фактической заработной платы, но платы, которую рабочие могут получить при полной работе без прогулов» ¹⁶.

Несмотря на известную условность определения среднего заработка при использовании указанного выше приема, тем не менее

94

специалисты отмечали весьма значительную степень приближения к истинной величине.

Источники конца 90-х годов XIX – начала XX в. показывали средний заработок, исчисляемый уже путем деления общей суммы заработной платы на число занятых рабочих (правительственные и предпринимательские документы фиксировали издержки производства на рабочую силу, а не собственно «доход» рабочих). При подобном исчислении средней заработной платы рабочего не учитывались половой и возрастной состав работающих (мужчины, женщины, подростки), их профессия, а также время фактической работы (число проработанных рабочих дней, сезонность работ, число потерянных рабочих дней вследствие забастовок или простоев предприятий) и рабочее время, затраченное на сверхурочную работу, которое в отдельных случаях оплачивалось по обычной, а иногда – по повышенной ставке. Некоторые из названных факторов, влиявших на уровень заработной платы, поддаются лишь условному учету, другие же – учесть невозможно. Так, в «Сводах отчетов фабричных инспекторов» приводились (вне связи, однако, с заработками) сведения о половом и возрастном составе и о числе потерянных рабочих дней в период забастовок. Данные же о профессиональном составе рабочих, а также о рабочих, занятых на предприятиях с сезонным характером производства, и времени сверхурочных работ – отсутствовали.

В официальных источниках не было четкости и в определении величины такого фактора, влиявшего на исчисление заработной платы, как общая численность рабочих. В «Отчетах» фабричных инспекторов (в соответствии с вопросом рассылавшегося на предприятия бланка) указывалось высшее число рабочих. Вследствие этого соответствующий показатель включал данные о временных и сезонных рабочих, занятых на производстве не круглый год ¹⁷. Указанные моменты, как и неучет стачечного времени, оказывали понижающее воздействие при исчислении среднего заработка путем деления общей суммы заработной платы на общее число рабочих.

С другой стороны, учет в общей сумме заработной платы заработков небольшой группы высокооплачиваемых рабочих, а также невыделение из общей суммы заработной платы данных об оплате сверхурочных работ при указанном способе определения среднегодового заработка рабочего оказывали влияния в противоположном направлении, несколько приподнимая уровень среднего заработка основной массы рабочих. Необходимо иметь в виду и следующий момент. Данные «Сводов отчетов фабричных инспекторов» охватывали лишь ³/₄ всех рабочих, подчиненных фабрично-заводскому

95

надзору. Оценивая значимость этого фактора при анализе данных «Свода» отчетов за 1911 г., «Правда» писала: «Несомненно, что в сводку не вошли именно наиболее отдаленные и наиболее заброшенные заведения, где рабочим живется всего хуже и где, стало быть, и заработная плата ниже. По отчету, значит, положение рабочих несколько прикрашено» ¹⁸.

«Неустойчивость» в «Сводах отчетов фабричных инспекторов» показателей заработной платы по отдельным губерниям за различные годы объясняется еще и тем, что учитывалось неодинаковое число предприятий, прежде всего мелких — с небольшим числом рабочих и пониженными заработками. Сравнительно более широкий учет таких предприятий оказывал понижающее влияние на среднегубернский уровень заработной платы.

Наконец, далеко не совершенной была сама «механика» сбора сведений. В большинстве случаев опросные бланки, рассылавшиеся фабричными инспекторами на предприятия, заполнялись в фабрично-заводских конторах.«Можно заранее предполагать,— отмечал один из исследователей вопроса,— что никакой гарантии точности в заполнении бланка не имеется; фабрики — не статистические бюро; если вопросы, предложенные бланком, слишком сложны или грозят затронуть область коммерческой тайны, ответы будут неточными или приблизительными. Нам неизвестен черновой материал работы г.Варзара,— продолжал тот же автор,— но если судить по ведомостям о штрафном капитале, в которых фабричная инспекция сводит между прочим данные о заработной плате, то приходится констатировать, что ведомости эти заключают достаточное число круглых цифр с несколькими нулями; иной фабрикант,— правда, таких меньшинство — из года в год определяет сумму заработка, уплачиваемого рабочим, в одних и тех же цифрах. Вообще, вся постановка этой ежегодной статистики о заработной плате чисто канцелярская: сводка ответов, получаемых от предпринимателей, лежит обыкновенно на заведующем канцелярией старшего фабричного инспектора и состоит лишь в механическом подсчете полученных цифр...» ¹⁹ При этом, однако, показатели общей суммы заработной платы, служившие основой для исчисления средних заработков рабочих, отличались, по заключению фабричных инспекторов, достаточной доброкачеественностью ²⁰.

96

§ 1. СТРУКТУРА ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ. ВИДЫ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ

Доход рабочего складывался из обычной заработной платы, приплат «натурою» (хозяйских харчей, предоставления рабочему жилья от предприятия и др.), более или менее регулярно выдававшихся наградных, приработка за сверхурочную работу, а также дохода от сдачи части жилого помещения, обслуживания жильцов и от собственного хозяйства (огорода и т. п.), если оно имелось. В семьях рабочих к заработку главы семьи нередко прибавлялся заработок других ее членов.

Преобладающую часть дохода рабочего всегда составлял денежный заработок. Во всей фабрично-заводской промышленности России доля «вознаграждения» рабочего, выдававшаяся согласно договорам найма наличными деньгами, составляла в 1901 г. – 89,7% и в 1913 г. – 92,5%. Лишь 10 – 7,5% «вознаграждения» составляли суммы, уплачиваемые предприятиями за продукты и товары, забираемые рабочими в фабричных лавках и в лавках потребительских обществ, а также стоимость так называемых «хозяйских харчей». Правда, эти официальные цифры несколько преувеличивают денежную долю заработка.

«Натуральным довольствием» являлось и предоставление жилья от предприятия. Стоимость содержания жилья, по официальным данным, в 1900 г. составляла от общей суммы заработка рабочего лишь несколько процентов (не более 4%) ²¹. Однако в большинстве случаев предоставление предприятием бесплатного жилья рабочему было лишь фикцией, поскольку у таких рабочих, как правило, на соответствующую сумму понижался заработок. Санитарный врач В. Г. Богословский в этой связи приводил слова известного текстильного магната И. Прохорова: «Ни один фабрикант никогда не дает квартиры бесплатно, а если говорит, что дает бесплатно, то потому, что плата видимо не взыскивается, а идет прямо в расценку труда» ²².

Существовали и другие формы «натурального довольствия». Но даже в Баку, где была повышенной доля всевозможного рода приплат к денежному заработку, последний составлял в 1907 г. более ²/₃ общей суммы «вознаграждения» рабочего: твердая заработная плата – 67,4%, квартирное довольствие – 10,6%, довольствие водой, мазутом, керосином, баней, мылом – 8,5%, наградные - 13,5% ²³.

97

Кроме форм «натурального довольствия», в Баку были распространены так называемые наградные, достигавшие накануне первой мировой войны 15 – 30% месячного заработка ²⁴. Наградные практиковались и на ряде предприятий других районов. Однако, за исключением Баку, их значимость, как правило, была небольшой. Так, в 1895/96 г. на текстильной фабрике «Циндель» в Москве наградные получили лишь 10% всех рабочих. Размер дневной «прибавки» к заработку у получивших наградные составил 7%, а в расчете на всех рабочих – 1% ²⁵. На бумаготкацкой фабрике бр. Г. и А. Горбуновых во Владимирской губ. накануне первой мировой войны наградные равнялись 3% годового заработка ²⁶.

Революционная социал-демократия, большевики боролись против всяческих форм расплаты с рабочими, кроме денежной. «Наградные, – говорилось в «Правде», – один из самых вредных видов заработной платы» ²⁷. Денежная форма заработка имела тенденцию к росту. Соответственно упразднялись и все иные его формы (наградные и т. п.) ²⁸.

Сведения о заработках за сверхурочную работу, как уже отмечалось, были весьма несовершенны. Доля заработка за сверхурочную работу в общем заработке рабочих фабрично-заводской промышленности Петербурга в июне 1914 г. равнялась 6,4%, причем пониженной эта доля была в производствах обработки хлопка, шерсти, животных продуктов, пищевых и вкусовых веществ и повышенной – в производствах бумажном и полиграфическом, обработки дерева, металлов, химическом ²⁹. Фактически, однако, приработок за выполнение сверхурочной работы был, видимо, несколько выше.

Что же касается таких статей дохода рабочей семьи, как сдача жилого помещения, приготовление пищи для одиноких рабочих и продукция собственного хозяйства, то они, по крайней мере в начале XX в., сколько-нибудь существенной роли не играли. Правда, в отдельных отраслях производства доля рабочих (семейных), имевших «столовников», была весьма значительной. Так, среди шахтеров ряда рудников Донбасса в 1911 – 1913 гг. 36,8% семейных имели «столовников» (от 1 до 10 человек) ³⁰.

98

Согласно же обследованию бюджетов рабочих 1908 – 1913 гг., доля дохода от сдачи жилого помещения в общем бюджетном доходе составляла у семейных 0,2 – 9,2% (у одиноких практически равнялась нулю), а доля дохода от собственного хозяйства даже у текстильщиков пос. Середы составляла лишь 1,1% (а у городских рабочих – отсутствовала) ³¹.

В России, как и в других странах, существовали различные виды зарплаты: годовая, сезонная, месячная, недельная, поденная, почасовая и сдельная.

Фабричный инспектор И. И. Янжул отмечал, что в Московской губ. в 1882/83 г. преимущественными ее видами были сдельная и месячная, причем на предприятиях большинства производств замечался постепенный переход от месячной к сдельной оплате труда ³².

Окладная оплата (за работу в течение сравнительно продолжительных периодов – месяца и более) встречалась сравнительно редко. Материалы обследования фабрик и заводов в трех уездах Московской губ. в 1884 – 1885 гг. чаще всего фиксируют наличие сезонного или месячного оклада на фарфоро-фаянсовых фабриках и мукомольных мельницах. Чаще встречалась поденная оплата труда, т. е. заработок за действительно проработанные дни. Эта форма оплаты «для большей или меньшей доли рабочих встречается почти на всех крупных фабриках», и к ней гораздо охотнее прибегали фабрики с машинным производством. Наиболее же распространенной формой оплаты являлась сдельная (со штуки, с пуда и т. п.). В 1884 – 1885 гг. на предприятиях трех уездов Московской губ. она, по свидетельству Е. М. Дементьева, встречалась почти во всех тех случаях, где только можно было ее применить ³³.

В середине 80-х годов XIX в. большая часть шахтеров работала сдельно, получая от количества добытого угля ³⁴. В дальнейшем доля шахтеров-сдельщиков увеличилась, достигая в первые годы XX в. на отдельных рудниках ³/₄ всех рабочих ³⁵.

Система сдельной или поштучной оплаты давала капиталисту возможность повышать интенсивность труда и степень эксплуатации рабочих ³⁶.

По крайней мере в 90-х годах XIX в. сдельная оплата преобладала в промышленности. Главный фабричный инспектор

99

Я. Т. Михайловский писал в 1893 г. «Наиболее употребительным в России... способом определения заработной платы является работа сдельная. Работа на отряд, как и артелью, практикуется только в известных и притом немногих производствах, напр., в машиностроительном и вагонном. Работа поденная и помесячная, некогда общераспространенная в России, ныне употребляется только в тех производствах, к которым сдельная не может быть применена» ³⁷.

О распространенности сдельных работ в различных отраслях фабрично-заводской промышленности имеются сведения по Московской губ. за ноябрь 1908 г. Согласно этим данным, доля сдельщиков во всей промышленности (245,8 тыс. рабочих) равнялась 53%. Выше среднего уровня или на этом уровне доля сдельщиков была в половине производств – обработки хлопка, льна, металла, минеральных веществ – 59 – 61% и обработки шерсти и шелка – 53 – 55%. Именно здесь была занята преобладающая часть рабочих фабрично-заводской промышленности. Ниже среднего уровня доля сдельщиков была в производствах механической обработки дерева, смешанном 42 – 46%, обработки животных продуктов, химическом, обработки пищевых и вкусовых веществ – 19 – 26%, бумажном и полиграфическом 13% ³⁸. Приведенные данные фабричной инспекции по Московской губ. за 1908 г. были, видимо, весьма типичны и для других районов страны, так как по группе «металлообрабатывающая промышленность» мы находим сходный показатель за 1909 г. по Петербургу (60%).

Об изменении доли сдельщиков во времени имеются сведения по металлическим заводам Петербурга за 1891 – 1910 гг., где эта доля постепенно возрастала. Если в 1891 г. она составляла при общей численности рабочих в 21,9 тыс. 43%, то в 1901 г. (47 тыс.) – 68,5%, в 1904 г. (56,6 тыс.) – 67%, в 1905 г. (53,3 тыс.) – 61%, в 1906 г. (46,6 тыс.) – 62% и в 1910 г. (40,8 тыс.) – 59% ³⁹. Возможно, на столь резкое ее увеличение в 1901 – 1904 гг. оказали влияние сокращение рабочего дня и интенсификация производства, экономический кризис 1900 – 1903гг., а также подготовка к русско-японской войне, способствовавшая новым заказам в этой отрасли промышленности. После 1904 г. наблюдалось некоторое сокращение доли сдельщиков, но в 1905 – 1910 гг. эта доля оставалась все же весьма значительной (59 – 62%). В целом же следует констатировать увеличение доли сдельщиков в XX в., что в известной мере являлось отражением интенсификации труда, характерной для эпохи империализма.

100

Известным исключением из общего правила была нефтепромышленность Баку. Здесь господствовавшей формой оплаты труда была месячная. Нередко встречалась поденная оплата. Что же касается отрядных (сдельных) и так называемых футовых вознаграждений, выдаваемых в виде премий бурильщикам, то эти формы не играли существенной роли ⁴⁰.

Как же соотносились заработки при различных формах оплаты труда?

Е. М. Дементьев, приводя сравнительные данные об уровне заработной платы рабочих трех уездов Московской губ. в 1884 – 1885 гг. при различных формах оплаты труда (см. табл. 10), писал: «В конце концов форма платы не имеет никакого существенного влияния на размеры заработков, обусловливающиеся, главным образом, важностью для производства совершаемого рабочим процесса, искусством и знанием рабочего и другими тому подобными условиями, и в средних выводах заработка по всем формам расплаты почти одинакова...». При этом Е. М. Дементьев добавлял, что сходство заработков становится еще более очевидным при исключении крайних по размерам оплаты производств – машиностроительного и рогожного ⁴¹.

Хотя эти данные не следует абсолютизировать, они были все же весьма показательными.

101

§ 2. РАЗМЕР И ДИНАМИКА СРЕДНЕЙ НОМИНАЛЬНОЙ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ РАБОЧИХ РАЗЛИЧНЫХ ОТРАСЛЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И РАЙОНОВ СТРАНЫ

Наиболее раннее исчисление средней общероссийской заработной платы на основе материалов фабричной инспекции за 1890 г. принадлежит главному фабричному инспектору Я. Т. Михайловскому. Использовав данные по 74 наиболее распространенным в России производствам, он определил средний годовой общероссийский заработок в 187 руб. 60 коп. (при 288 рабочих днях и 12-часовой «чистой» суточной работе). При этом верхняя граница заработка поднималась до 606 руб., а нижняя опускалась до 88 руб. 54 коп. Соответствующий показатель по Петербургской губ. равнялся 232 руб., Петроковской губ. – 188 руб. и Центральному району (Московская, Владимирская и смежные губернии) – 167 руб. ⁴²

За период конца 90-х годов XIX в. – 1913 г. имеется уже текущая статистика, а также материалы ряда промышленных переписей, позволяющие получить более всестороннее представление о заработках рабочих различных отраслей фабрично-заводской промышленности и губерний России.

Наиболее ранним по времени источником является «Свод данных о фабрично-заводской промышленности России за 1897 г.» В «Своде» были учтены сведения не только по собственно промышленным предприятиям (с числом рабочих 16 человек и более), но и по мелким заведениям (с числом рабочих менее 16 человек). В некоторых отраслях производства доля рабочих на мелких предприятиях была весьма заметной, что не могло не сказаться на среднем уровне заработков. С. Г. Струмилин предпринял попытку выделить по некоторым отраслям производства данные о зарплате рабочих предприятий первого и второго рода. Поэтому мы используем сведения как «Свода», так и исчисления С. Г. Струмилина.

За 1900 и 1908 гг. имеются сведения промышленных переписей. Они проводились фабричной инспекцией, но данные этих источников оказались более полными и точными, чем «Сводов отчетов фабричных инспекторов» за соответствующие годы (сомнительные сведения организаторы переписи перепроверяли).

За 1913 г. и последующие годы данные о зарплате рабочих различных отраслей промышленности были собраны во время проведения промышленной переписи 1918 г. Однако разбивка на группы производств в материалах переписи 1918 г. была более дробной,

102

чем в «Сводах отчетов фабричных инспекторов». Пересчет данных переписи 1918 г. в соответствии с общепринятой схемой фабричной инспекции был произведен Н. И. Воробьевым. Следует также сказать, что переписью 1918 г. было охвачено несравненно меньшее число рабочих, чем «Сводом отчетов фабричных инспекторов за 1913 г.» В значительной мере по этой причине данные за 1913 г. «Свода отчетов фабричных инспекторов» и переписи 1918 г. заметно разнятся.

Ниже приводим имеющиеся показатели заработной платы в различных отраслях фабрично-заводской промышленности России за 1897–1913 гг. (табл. 11 и 12).

Прежде всего остановимся на отношении заработной платы в отдельных отраслях промышленности к среднему общероссийскому заработку. Показатели этого отношения довольно устойчивы на всем протяжении рассматриваемого периода (1897 – 1913 гг.): отклонения, как правило, не превышают 10%. Поэтому можно считать, что в целом они весьма точно отражают действительное положение. Отклонения же обычно были связаны с учетом весьма различного количества рабочих. Закономерность здесь была такова: чем большее число рабочих было учтено, тем больше мелких предприятий с пониженной зарплатой рабочих попадало в подсчет, что, естественно, сказывалось и на уровне заработков. Наиболее показательны в этом отношении данные по таким группам производств, как «животные продукты», «питательные вещества», «химические вещества». С учетом названного момента можно констатировать, что на всем протяжении периода империализма выше средних общероссийских заработки были в металлообрабатывающем производстве (на 51,4 – 63,3%), где была занята примерно шестая часть рабочих фабрично-заводской промышленности страны. Именно в этой отрасли промышленности преобладал наиболее квалифицированный труд и была занята преимущественно мужская рабочая сила. Близкими к среднему были заработки в производствах обработки бумаги, смешанных материалов, дерева, минеральных веществ, животных продуктов. Пониженными они были в различных производствах текстильной промышленности (в среднем на 20%), где было занято около половины всех рабочих, и обработки питательных веществ (примерно на 10%), где была занята, правда, небольшая часть рабочих. Текстильщики представляли собой, по словам В. И. Ленина, «хуже всех других оплачиваемую массу» ⁴³. Анализируя данные «Свода отчетов фабричных инспекторов за 1911 г.», «Правда» писала: «Наилучше оплачиваемые профессии – рабочие электрических станций – 485 рублей в год, машиностроительные рабочие – 418 рублей, обработка металлов – 397 руб., добыча нефти – 367 руб., типографско-литографское дело – 390 руб.

106

Такова наша рабочая «аристократия». Самые квалифицированные рабочие в самых наилучше оплачиваемых заведениях зарабатывают в среднем 30 с немногим рублей в месяц.

А вот извольте зато полюбоваться следующими цифрами.

Рабочие сахарного производства зарабатывают в среднем 114 рублей в год, рабочие по обработке льна, пеньки и джута – 170 рублей, по обработке пищевых продуктов – 159 руб., мукомольное производство – 184 рубля, обработка дерева – 247 руб. и т. д. Сотни и сотни тысяч рабочих России зарабатывают в среднем от 9 ¹/₂ рублей до 20 рублей в месяц!..» ⁴⁴

Можно отметить как тенденцию известную нивелировку заработной платы в отраслях производства с различным ее уровнем: там, где она была пониженной, наблюдались более высокие темпы ее роста, чем в отраслях с повышенной зарплатой (наиболее четко эта тенденция прослеживается в текстильном и металлообрабатывающем производствах).

Таблицы 11 и 12 дают возможность проследить изменение заработной платы в отдельных отраслях производства с 1897 по 1913 г. Однако, как уже отмечалось, источники, данные которых воспроизведены в таблице, – неравноценны: за 1897 и 1910 – 1913 гг. – это «Своды», составленные на основе отчетов фабричных инспекторов, правда, не совсем по однородной схеме: за 1900 и 1908 гг. – данные промышленных переписей, более строго учитывавших получаемые сведения как о числе рабочих, так и о размерах заработков, за 1913 г. – материалы промышленной переписи 1918 г., в основе которых лежали сведения фабричной инспекции, относящиеся, однако, к ограниченному числу предприятий и рабочих. По этой причине представляется правомерным сопоставлять сведения лишь более или менее однородных источников.

Сравнение данных промышленных переписей за 1900 и 1908 гг. показывает увеличение заработков в целом в фабрично-заводской промышленности с 207 руб. до 249,5 руб., т. е. на 20,5%. Наиболее существенное увеличение заработков имело место в отраслях производства текстильной промышленности (на 25 – 35%), а также в производствах обработки животных продуктов (на 28%), химическом (на 27%), обработки питательных веществ (на 21%). В группе «производство бумаги» значительное увеличение заработка (на 46%) произошло, по всей видимости, вследствие включения в подсчет за 1908 г. рабочих-полиграфистов, оплата труда которых была повышенной. Поэтому показатель этой графы мы во внимание не принимаем. Во всех названных отраслях производства, за исключением химического, уровень заработной платы был пониженным.

Сравнительно небольшое увеличение заработной платы имело место в производствах: металлообрабатывающем (на 12%), обработки

107

дерева и минеральных веществ (соответственно на 9,5 и 6%). В названных производствах заработная плата в исходном 1900 г. была на среднем общероссийском уровне или превышала его.

Интересно сопоставление данных фабричной инспекции за 1897 и 1913 гг. (по «Своду отчетов фабричных инспекторов»), хотя нельзя не заметить, что учет численности рабочих за эти годы проводился различным образом. Согласно названным источникам с 1897 по 1913 г. средний общероссийский заработок рабочего фабрично-заводской промышленности увеличился со 187 руб. до 264 руб., т. е. на 41%. Что же касается отдельных производств, то здесь достаточно обоснованным представляется сопоставление показателей лишь по таким производствам, как обработка хлопка (увеличение на 39%), льна (на 41%), металла (на 42,5%) и химическое (на 11%).

Сопоставление данных переписи 1918 г. и данных других источников представляется неправомерным вследствие разнородности исходного материала.

Рассмотрим теперь заработную плату в порайонном (погубернском) разрезе. Для этого имеется лишь один источник – ежегодные «Своды отчетов фабричных инспекторов» за 1900 – 1914 гг. Показатели этого источника за 1900 г. следует признать в значительной части несовершенными по причине учета многих мелких предприятий, которые в дальнейшем выпали из-под надзора фабричной инспекции. Между тем включение в подсчет в отдельных губерниях данных о такого рода предприятиях оказало понижающее влияние на уровень заработной платы. Поэтому приходится начинать исследование вопроса с 1901 г. За конечную дату взят 1913 г., так как на показатели 1914 г. оказал влияние такой привходящий фактор, как начавшаяся в июле первая мировая война. В качестве промежуточных используются показатели за 1904 и 1908 гг., что дает возможность проследить влияние революции 1905 – 1907 гг. на изменение заработной платы.

Данные «Сводов отчетов фабричных инспекторов» по ряду промышленных губерний, округам и России в целом за 1901, 1904, 1908 и 1913 гг. представлены в табл. 13.

На всем протяжении рассматриваемого периода выше среднего общероссийского уровня заработки рабочих были в Петербургском и Варшавском округах (соответственно 132 – 141% и 110 – 122%), ниже этого уровня – в Киевском, Поволжском и Московском округах (соответственно – 63 – 75%, 82 – 92%, 83 – 86%) и близким к среднему уровню – в Харьковском округе (94 – 109%). В 1901 и 1913 гг. наиболее высоким заработок был в губерниях Петербургской (146 – 150%), Екатеринославской (159 – 161%), области Войска Донского (137 – 144%), Лифляндской (135 – 143%), Нижегородской (132 – 141%), Херсонской (123 – 131%), Варшавской (119 – 125%). Повышенными заработки были также в Бакинской губ. и Батумской области

110

(данные не показаны в таблице). Именно в этих губерниях находились многие предприятия металлообрабатывающей промышленности, а также предприятия по переработке нефти (кавказские губернии), где была выше доля квалифицированного труда и где меньше применялся низкооплачиваемый труд женщин и подростков. Кроме того, в большинстве названных губерний не хватало местной рабочей силы, что также оказывало повышающее влияние на уровень заработной платы.

Ниже общероссийского уровня заработки были в слабо развитых в промышленном отношении губерниях. Типичной в данном случае являлась Рязанская губ. (60–68%). Кроме того, к их числу относились губернии со значительной долей мелких предприятий – Киевская (57 – 60%), Минская (60 – 76%), преимущественно текстильные губернии – Владимирская (71 – 76%), Костромская (69 – 72%), а также уральские, где вследствие избытка местной рабочей силы существовали так называемые «гулевые дни», – Вятская (65 – 68%).

На всем протяжении империалистической эпохи близким к среднему общероссийскому уровню были заработки рабочих Московской губ. (96 – 100%).

Вывести какую-либо закономерность изменения уровня погубернских заработков по сравнению со средним общероссийским на протяжении 1901 – 1913 гг. довольно сложно. Самые общие наблюдения сводятся к следующему: в губерниях и с относительно высокими, и с относительно низкими заработками отклонения уровня заработка от среднего общероссийского уровня с течением времени сокращались.

Какова же динамика заработной платы рабочих в фабрично-заводской промышленности России в целом, а также в отдельных ее округах и губерниях в эпоху империализма? Средние общероссийские показатели таковы: 1901 г. – 203 руб. (100%), 1904 г. – 214 руб. (105,4%), 1908 г. – 245 руб. (120,6%) и 1913 г. – 264 руб. (129,9%). Таким образом за 13 лет номинальный заработок вырос почти на 30%.

Увеличение заработной платы в различных районах было неодинаковым. Выше среднего общероссийского оно было в Киевском, Харьковском и Варшавском фабричных округах (соответственно на 54,7, 49,4 и 35,0%), ниже среднего – в Петербургском и Московском округах (на 24,3 и 24,9%) и самым незначительным – в Поволжском округе (на 9,4%). Но фабричные округа охватывали громадные территории. Поэтому показатели среднего заработка в отдельных округах нередко сглаживали довольно существенные погубернские различия.

Самый значительный рост заработной платы с 1901 по 1913 г. дают губернии с пониженными заработками рабочих в начале указанного периода. В Рязанской губ. (заработок в 1901 г. – 122.83 руб.) увеличение составило 46%, в Минской (133,09 руб.) – 51%, в Киевской (116,52 руб.) – 36%, в Костромской (139,71 руб.) – 36%,

111

в Вятской губ. (132,19 руб.) – 35%. В большинстве же промышленных губерний (как с металлообрабатывающим, так и с текстильным производством) рост заработков был примерно таким же, как в фабрично-заводской промышленности страны в целом (29,9%). Отклонение в ту или другую сторону составляло примерно 5%. При этом губернии польские и южные дали рост несколько выше среднего общероссийского (Варшавская – 36%, Петроковская – 35%, область Войска Донского – 37 %, Екатеринославская – 32 %), а губернии Северо-Западного и Центрального промышленного районов – ниже среднего уровня (Петербургская – 27%, Лифляндская – 23 %, Эстляндская – 22 %, Московская – 25 %, Нижегородская – 22 %).

К кануну революции 1905 – 1907 гг. средняя заработная плата в фабрично-заводской промышленности страны по сравнению с 1901 г. увеличилась лишь на 5,4%. Таким или даже более низким был и рост зарплаты в губерниях Центрального промышленного района, а также в Петроковской губ. с преобладающим текстильным производством. В то же время в губерниях со значительным числом предприятий металлообрабатывающей промышленности увеличение заработков было заметно выше общероссийского уровня: в Петербургской губ. оно составило 21%, Херсонской – 10%, Нижегородской – 12%, что объяснялось подъемом этой отрасли производства, вызванным потребностями начавшейся в январе 1904 г. русско-японской войны.

Если за 13-летний период (1901 – 1913 гг.) заработная плата рабочих увеличилась на 29,9%, то трехлетний период революции 1905 – 1907 гг. дал половину этого прироста (15,2%). Близким к общероссийскому уровню был соответствующий показатель в Московской губ. (16%), Владимирской (18%), Лифляндской (13%), Херсонской (13%), области Войска Донского (14%). К сожалению, данные по многим губерниям за 1904 и 1908 гг. относятся к довольно различному кругу рабочих, что, естественно, не могло не отразиться на среднем уровне их заработков. Поэтому по многим губерниям сопоставление данных «Сводов отчетов фабричных инспекторов» за 1904 и 1908 гг. представляется неправомерным.

Увеличение заработка рабочего фабрично-заводской промышленности России с 1908 по 1913 г. составило в среднем около 10%. Но средние показатели заработной платы нивелировали заработки низко- и высокооплачиваемых групп рабочих. Поэтому, пользуясь средними показателями, необходимо не забывать, что у части рабочих заработок был ниже среднего уровня, определяемого для всех рабочих.

Из материалов фабричной инспекции о хлопчатобумажной промышленности Петербурга за 1900–1902 гг.⁴⁵ видно, что заработок

112

ниже среднего дневного (у мужчин – 80 кон. – 1 руб., у женщин – 55 – 75 коп.) был у 34% мужчин (от 40 до 75 коп.) и 25% женщин (от 25 до 55 коп.). Фактически же соответствующие доли были больше, так как средний заработок (95,2 коп. у мужчин и 73,2 коп. у женщин) тяготел к показателям заработка групп рабочих, оплачиваемых выше среднего (у мужчин от 1 руб. до 1 руб. 50 коп. и выше и у женщин от 75 коп. до 95 коп. и выше). Пониженные заработки получали рабочие, не имевшие квалификации, и так называемые «лишние» рабочие. «В неурожайные годы, – отмечал фабричный инспектор В. Леонтьев, – фабриканты, пользуясь наплывом крестьян в город, принимают их на работу с тем, что, пока не освободятся места, они будут заняты на вспомогательных работах и в то же время в случае прогула будут замещать непришедших на работу «настоящих» рабочих; сообразно с этим и заработок «лишних» рабочих гораздо ниже обычных средних цифр. На одной фабрике ткач получал 1 руб. 63 коп. в день, а «лишний» рабочий – едва 70 коп. На другой большой прядильне 50 «лишних» работниц получали от 50 до 55 коп. вместо 60 – 80 коп. обычной средней платы» ⁴⁶. В 1908 г. в Московской губ. средний месячный заработок мужчины, занятого по производству, составлял 22 руб. 96 коп., женщины – 13 руб. 84 коп., а мужчин и женщин – 19 руб. 43 коп. Между тем значительная часть рабочих зарабатывала менее этой суммы (табл. 14).

113

Из таблицы видно, что половина мужчин, почти пятая часть женщин и две пятых всех рабочих получали дневной заработок ниже среднего.

Из сказанного следует, что фактический средний заработок значительной части рабочих был несколько ниже, чем исчисляемый путем деления общей суммы заработка рабочих на их общее число.

§ 3. РАЗМЕР И ДИНАМИКА НОМИНАЛЬНОЙ И РЕАЛЬНОЙ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ РАБОЧИХ НЕКОТОРЫХ ПРОФЕССИЙ, ПРОИЗВОДСТВ И РАЙОНОВ

Несовершенство данных о заработках рабочих наиболее общего источника по этому вопросу – «Сводов отчетов фабричных инспекторов» за 1901 – 1913 гг. – обязывает исследователя обратиться к материалам локального характера, как правило, более полно и точно отражавшим картину в том или ином районе страны. К этому побуждает и то обстоятельство, что в «Сводах отчетов фабричных инспекторов» освещалось лишь время с 1897 – 1901 по 1913 г. За период же 70 – 90-х годов XIX в. такого рода источников нет.

Обратимся к погубернским данным, содержащимся в «Отчетах» первых фабричных инспекторов различных округов, а также в материалах санитарных обследований и некоторых других источниках за последнюю треть XIX в.

Начнем с Петербургской губ., хотя следует заметить, что этот промышленный район обеспечен источниками в хронологических рамках второй половины XIX в. сравнительно бедно.

Сведения по отдельным металлическим предприятиям и всей металлической промышленности губернии за различные годы, начиная с 1884 по 1910 г., воспроизводит Ф. А. Булкин (данные администрации предприятий). Эти данные дополнены нами показателями за 1913 г., выявленными в архивах (табл. 15).

Отметим, что данные о среднегодовых заработках приведенной таблицы несколько выше, чем данные промышленной переписи 1900 г. и «Свода отчетов фабричных инспекторов за 1913 г.»: соответствующие показатели для 1901 и 1900 гг. – 431 и 407руб. и для 1913 г. – 546 и 516 руб. Это объясняется тем, что в таблице учтены лишь сведения о металлических заводах, в то время как в других источниках учитывались и сведения о более мелких предприятиях, о чем свидетельствует число зафиксированных рабочих – в 1901 г. (данные администрации предприятий) и в 1900 г. (данные промышленной переписи)

115

соответственно 41 тыс. и 60,1 тыс. Поэтому отмеченные различными источниками расхождения в заработках вполне правомерны.

Обратимся к анализу таблицы.

Средняя заработная плата рабочих всех металлических заводов Петербурга с 1884 –1886 по 1913 г. возросла с 367 до 546 руб., т. о. на 48,8%. На крупных заводах – Путиловском и Невском – это увеличение было даже несколько большим (соответственно с 380 до 610 руб., или на 60,5%, и с 357 до 601 руб., или на 68,3%). Увеличение годовой и дневной заработной платы рабочих металлических заводов Петербурга за указанный период происходило, как свидетельствует таблица, примерно в одном темпе (расхождения составляли несколько процентов). Исключением являлся лишь 1904 г., когда вследствие усиленных сверхурочных работ в металлопромышленности, вызванных потребностями войны с Японией, рост годового заработка заметно обогнал рост дневного заработка.

Наиболее значительное увеличение годовой заработной платы приходится на 1901 – 1913 гг. Если увеличение годовой зарплаты рабочего металлической промышленности Петербурга за последние 16 лет XIX в. составило 17,4%, то за первые 13 лет XX в. – 31,4%, т. е. было почти вдвое большим. В XIX в. наиболее существенный рост заработков падает на 90-е годы, а в XX в. – на период революции 1905 – 1907 гг. Если с 1901 по 1913 г. заработки возросли на 31,4%, то в период с 1904 по 1909 г. – на 14,7% что составляет почти половину прироста за все 13 лет. Увеличение дневного заработка рабочего в металлопромышленности Петербурга в 1905 – 1907 гг. было еще более значительным – 26,5%. Увеличение же заработка за период с 1884 – 1891 по 1910 – 1913 гг. равнялось примерно 50%. Указанный рост заработков сопровождался сокращением продолжительности рабочего дня с 11 часов до 9,4 часа, т. е. примерно на 15%.

Представляет интерес динамика заработной платы рабочих отдельных профессий. Соответствующие данные за большой промежуток времени (с 1859 – 1860 по 1913 г.) имеются о строительных рабочих Петербурга. Этот отряд пролетариата не являлся в строгом смысле фабрично-заводским. В. И. Ленин считал возможным характеризовать его следующим образом: «Строительные рабочие представляют из себя образующийся промышленный пролетариат, связи которого с землей, – очень слабые уже в настоящее время, – с каждым годом ослабевают все более и более.

По своему положению строительные рабочие резко отличаются от лесных рабочих, приближаясь более к фабричным. Работают они в крупных городских и промышленных центрах, которые, как мы видели, значительно поднимают их культурный уровень». Строительная промышленность, по словам В. И. Ленина, характеризовала

116

высшую стадию капитализма, вела к образованию нового класса промышленных рабочих ⁴⁷.

Ниже воспроизводим данные о поденных заработках строительных рабочих Петербурга за период с 1859 – 1860 по 1913 г. (табл. 16).

Средние показатели заработка строительных рабочих (7 профессий) свидетельствуют, что поденная оплата труда за период с 1859 – 1860 по 1913 г. возросла на 80%. В первые 15 лет после падения крепостного права заработки были ниже по сравнению с 1859 – 1860 гг. на 10 – 13%. В следующем пятнадцатилетии (1876 – 1890 гг.) их уровень был близок к уровню 1859 – 1860 гг., но определилась тенденция к росту. В дальнейшем каждое пятилетие давало заметный рост заработков по сравнению с предыдущим пятилетием: 1891 – 1895 гг. – на 14,3%, 1896 – 1900 гг. – на 10,5%, 1901 – 1905 гг. – на 14,4%, 1906 – 1910 гг. – на 7,6% и 1911 – 1913 гг. – на 37,3%. Даже если последний показатель преувеличен, можно все же констатировать, что наибольший рост заработков строительных рабочих в большинстве случаев падает на периоды промышленного и строительного бума – 90-е годы XIX в. и канун первой мировой войны.

Сравнение поденных заработков строительных рабочих Петербурга за 1906 – 1910 гг. и за 1876 – 1885 гг. показывает рост примерно на 45%, что весьма близко к соответствующему показателю по металлическим заводам Петербурга за период с 1884 – 1886 по 1910 г. (примерно 50%).

Однако наряду с увеличением номинальной заработной платы росли и цены на предметы первой необходимости. Поэтому важно выяснить, как изменялась не только номинальная, но прежде всего реальная заработная плата, или совокупность тех жизненных средств в виде товаров и услуг, которые рабочие могли приобрести на получаемую ими номинальную заработную плату.

В советской экономической литературе приводилось несколько исчислений индексов розничных цен по Петербургу за 1867 – 1885 – 1913 г.: Института экономических исследований (по 27 и 19 товарам) и М. П. Кохна (по 24 товарам) ⁴⁸. Практически показатели этих источников не различаются (разница составляет лишь 1%). Воспользуемся индексами розничных цен по Петербургу по 19 товарам, поскольку они относятся к наиболее продолжительному хронологическому периоду (табл. 17).

Приведенные данные свидетельствуют о том, что общий индекс розничных цен в Петербурге с 1867 – 1870 по 1913 г. возрос на 45,5%, с 1884 – 1886 по 1913 г. – на 31,9%, а с 1901 по 1913 г.-на 29,5%. Между тем номинальная дневная заработная плата строительных рабочих (7 профессий)

118

с 1866 – 1870 по 1911 – 1913 гг. увеличилась на 107,6%, годовой заработок рабочих металлических заводов с 1884 – 1886 по 1913 г. – на 48,8%, с 1901 по 1913 г. – на 26,7%, а всех фабрично-заводских рабочих столицы с 1901 по 1913 г. – на 27%. Отсюда следует, что реальная заработная плата в пореформенное время, несмотря на понижение в периоды кризисов, неурожаев, несколько возросла. С начала же XX в. и по 1913 – 1914 гг., испытывая воздействие тех же факторов и роста дороговизны, она, однако, практически не изменилась.

119

Гораздо богаче, чем Петербургская губ., обеспечены источниками, особенно за 70 – 90-е годы XIX в., губернии ЦПР.

В «Записке» московского губернатора А. А. Ливена министру внутренних дел от 24 ноября 1871 г. отмечалось: «...За исключением ткачей, которых очень немного, средняя цифра получаемого жалованья для взрослою порядочного работника будет 180 руб. в год. На эти деньги он должен одеться, прокормиться, содержать семью и оплачивать повинности» ⁴⁹.

Таким образом, 180 руб. в год получал семейный, видимо, хороший работник.

И хотя сделанное «исчисление» не учитывает заработки некоторых категорий высокооплачиваемых рабочих, приведенная цифра все же, видимо, несколько выше уровня среднего заработка всех рабочих Московской губ. (включая посемейных мужчин, а также женщин).

За 1882/83 и 1885 гг. данные о заработной плате рабочих различных производств Московской губ. содержатся в «Отчетах» фабричного инспектора И. И. Янжула. В 1882/83 г. И. И. Янжул обследовал 158 крупных фабрик губернии, собрав у владельцев сведения о величине месячного (24-дневного) заработка «плохого» и «хорошего» рабочих. Сверив их с показателями расчетных книжек, он вывел среднюю величину заработной платы. «Из общих таблиц по заработной плате, – писал И. И. Янжул, – я выбрал по каждой категории труда встречающиеся случаи наименьшего и наибольшего вознаграждения плохого рабочего, а также наименьшее и наибольшее вознаграждение – хорошего и эти данные поместил в сводке. Из них для общей таблицы я вывел сначала средний) вознаграждения плохого и хорошего рабочего отдельно, и уже затем было легко получить среднюю между ними, т. е. цифру, обозначающую средний заработок среднего (между плохим и хорошим) рабочего... Конечно, он еще не представляет собой настоящих средних величин, но во всяком случае близко подходит к истине, насколько это касается данных производств. Добавлю, что из множества категорий труда, которые для некоторых производств насчитываются целыми десятками, я выбрал в сводной таблице только те, которые характерны для данного производства – для каждого пола и малолетних отдельно, т. е. я преимущественно брал тех представителей труда в каждом отдельном производстве, которые составляют в нем численное большинство рабочих, совершенно оставляя без внимания операции производства, хотя, может быть, очень важные, но которые по численности рабочих не имеют для общей фабричной выработки большого значения; точно так же выбросил я и особо привилегированные категории труда, как-то: всех мастеровых, раклистов,

120

рисовальщиков и т. п.» ⁵⁰ Данные за 1885 г. собирались и обрабатывались по такой же методике.

По исчислению И. И. Янжула, среднемесячный заработок в 1882/83 и 1885 гг. составлял у мужчин соответственно 18 руб. 75 коп. и 18 руб. 50 коп., у женщин 9 руб. (в оба года), у малолетних – 6 руб. и 6 руб. 70 коп. Согласно «Отчету» И. И. Янжула за 1882/83 г. соотношение рабочих мужчин и женщин было 68 : 32. Принимая во внимание это соотношение, можно вычислить средний заработок рабочего Московской губ. (абстрагируясь от данных о малолетних, численность которых во всех производствах составляла 9,6%) ⁵¹. Этот средний заработок (мужчин и женщин) в 1882/83 г. составлял 15 руб. 65 коп. ⁵², а с учетом заработков малолетних – примерно 15 руб. в месяц, или 180 руб. в год.

В 1884 – 1885 гг. Е. М. Дементьевым было проведено санитарное обследование предприятий трех уездов Московской губ. (Серпуховского, Бронницкого и Коломенского). Сведения собирались путем опроса рабочих и сверки данных с записями в расчетных книгах. В обработку вошли «лишь такие фабрики, – замечал Е. М. Дементьев, – где данные о заработках имеются или для каждого рабочего в отдельности, или в тех случаях, когда это было невозможно (для рабочих, получающих плату сдельно), где имеются суммы заработков с точным учетом времени работы и числа рабочих, выработавших эти суммы» ⁵³. В обработку попали сведения о 28,9 тыс. рабочих 109 фабрик различных отраслей производства. Заслуживает внимания замечание Е. М. Дементьева о том, что собранные сведения о заработной плате «благодаря кризису (1884 – 1885 гг. – Ю. К.) обнимают собою значительно меньшее число рабочих, чем бы это могло быть, но выражают истинные величины ее, какие были до кризиса и остались после него» ⁵⁴.

В названных уездах Московской губ. преобладала текстильная промышленность: из 28,9 тыс. учтенных рабочих в иных отраслях производства было занято лишь 12 – 15%. Характер производства, большая доля женщин и детей, используемых на текстильных фабриках, расположение многих предприятий вне городов оказывали понижающее воздействие на средний погубернский уровень зарплаты. Средний заработок мужчины составлял 14 руб. 16 коп.,

121

женщины – 10 руб. 35 коп., подростка – 6 руб. 56 коп. – 7 руб. 71 коп., малолетнего – чуть больше 5 руб. Судя по заработкам мужчин, наиболее высокий уровень зарплаты был в машиностроительном производстве (23 руб. 34 коп.), а также в прядильно-ткацких отделениях шерстопрядильных суконных фабрик (16 руб. 82 коп.). В ситценабивном подразделении текстильного производства, а также на химических и фарфоро-фаянсовых предприятиях заработки были ниже среднего уровня.

Средняя зарплата рабочих Коломенского, Серпуховского и Бронницкого уездов Московской губ. (в преобладающем большинстве – текстильщиков) в 1884 – 1885 гг. равнялась 11 руб. 89 коп. в месяц, или 143 руб. в год. Эта последняя цифра была ниже той, которая нами получена на основе данных И. И. Янжула для всей Московской губ. 1882/83 г. (180 руб.). В подобном, довольно существенном расхождении нельзя усмотреть противоречие, так как повышенный уровень заработков в Московской губ. в 1882/83 г. – результат учета заработков в Москве и в металлическом производстве.

За конец 70-х годов XIX в. имеются также данные о заработной плате рабочих Москвы. В 1879 г. специальная комиссия, состоявшая при московском генерал-губернаторе, собрала сведения о 648 заведениях 11 групп производств, на которых было занято 53,4 тыс. рабочих. Абсолютное большинство осмотренных предприятий (522 с 51,8 тыс. рабочих) насчитывало 17 рабочих и более. Согласно публикации М. Богданова в «Трудах Московского городского статистического отдела», годовой заработок рабочих второй столицы в 1879 г. равнялся 189 руб.⁵⁵ Эта цифра вполне согласуется с показателем заработной платы в Московской губ. 1882/83 г., исчисленной на основе данных И. И. Янжула (180 руб.): заработок в Москве был, естественно, выше, чем по губернии в целом.

Данные за 1901 – 1913 гг. известны по публикациям фабричной инспекции, которые воспроизводились, как и данные по Москве за конец 70-х годов XIX в., в материалах Статистического отдела Московской городской управы, т. е. в однородном издании.

Если теперь сравнить показатели о заработной плате рабочих Москвы и Московской губ. за конец 70-х – начало 80-х годов XIX в. с соответствующими данными за 1901 – 1913 гг., получим следующую картину (табл. 18).

Средний заработок рабочего фабрично-заводской промышленности Московской губ. с 1871 – 1882/83 гг. по 1901 г. увеличился на 12,6%, по 1908 г. – на 32,1%, по 1913 г. – на 404% а Москвы с 1879 по 1906 – 1907 гг. – на 39,7 – 46,0%, по 1909 г. – на 47,1%,

123

по 1913 г. – на 60,8%. Темпы увеличения заработной платы рабочих Москвы были несколько большими, чем в Московской губ. в целом. Рост заработков в течение последнего 20-летия XIX в. был незначительным. Наибольший же прирост заработка падает на начало XX в., а точнее – на период революции 1905 – 1907 гг. В предвоенном пятилетии увеличение заработка фабрично-заводского рабочего в Москве составило примерно 15%, а в Московской губ. оно, видимо, было даже несколько меньшим. В общем, это соответствует материалам Петербургской губ.

Рассмотрим теперь заработки рабочих различных отраслей промышленности Москвы за 1879, 1906 и 1913 гг. (табл. 19).

М. Богданов, опубликовавший приведенные выше данные за 1879 г., отмечал, что заработная плата рабочих в 11 исследованных группах колебалась между 148 и 330 рублями. «Можно принять за масштаб, – писал М. Богданов, – цифру, выведенную для IX группы (обработка волокнистых веществ. – Ю. К.): она соответствует тому, что известно о высоте платы в этой группе промышленности. Вероятно, здесь осмотром большего числа заведений установился верный критерий для оценки показателей. Высокая заработная плата в XI группе (обработка дерева) также соответствует действительности: труд столяров, резчиков, требующий особого мастерства, сравнительно с работою фабричного работника оплачивается выше; то же можно сказать и о группе V [обработка металлов] и VI [машины, инструменты, аппараты]». Средний заработок не охваченных осмотром рабочих (60 228 человек) М. Богданов определял по масштабу заработка рабочих наиболее многочисленной группы производств (обработка волокнистых веществ) – в 170 руб. в год ⁵⁶.

Сопоставление заработков в отдельных отраслях производства со средними во всей промышленности в 1879, 1906 и 1913 гг. дает обычную картину: повышенные показатели в машиностроении, производствах по обработке металла, дерева, полиграфическом (в большинстве случаев – на 30 – 40%) и пониженные – в производстве волокнистых веществ (на 10–13%). Сравнивая соответствующие показатели за указанные годы, можно констатировать тенденцию к нивелировке заработков: повышенные и пониженные заработки со временем стали меньше отклоняться от среднего уровня.

Что же касается динамики, то с 1879 по 1913 г. наиболее значительно заработки возросли в химическом производстве – на 76,9%, металлообрабатывающем – на 52,3%, обработке волокнистых веществ – на 51,8%, однако в полиграфическом производстве показатель роста – на 167,3% – вызывает сомнение.

Данные о заработной плате рабочих различных отраслей фабрично-заводской промышленности Московской губ. имеются лишь за 1901 – 1913 гг.

125

Они содержатся в «Сводах отчетов фабричных инспекторов;), а также в публикации фабричного инспектора И. М. Козьминых-Ланина, который наиболее полно учел сведения о числе рабочих (правда, за более короткий период). Сопоставление данных «Сводов» и названной публикации свидетельствует о незначительном в большинстве случаев их расхождении (на 0,5-1,5%).

Величина заработков рабочих различных отраслей фабрично-заводской промышленности Московской губ. в 1901, 1909 и 1913 гг. представлена в табл. 20.

Таблица указывает на традиционное отношение заработков в отдельных производствах к среднему заработку в промышленности губернии в целом: заметно повышенными они были в производствах металлообрабатывающем (на 51 – 61%), бумажном и полиграфическом (на 27,6 – 51,5%), деревообрабатывающем (на 21,7 – 39,8%) и пониженными – в текстильной промышленности. В производствах по обработке хлопка и шерсти, где насчитывалось более половины всех рабочих, заработки были ниже средних погубернских на 10 – 17%.

Увеличение заработка по всей промышленности Московской губ. с 1901 по 1913 г. составило 25,5%. В производствах, наиболее значительных по численности рабочих, соответствующий показатель был таким: обработка хлопка – 31%, шерсти – 24%, шелка – 20%, смешанное производство – 29%, обработка металлов – 35 %, пищевых и вкусовых веществ – 24 %, химическое – 35%. При этом преобладающий прирост заработной платы в рассматриваемое время (13 лет) падает на период до 1909 г. Борьба пролетариата в революционные 1905 – 1907 годы принесла ему наиболее существенные материальные достижения.

Анализируя данные о заработках рабочих фабрично-заводской промышленности Московской губ. за 1901 – 1909 гг., В. И. Ленин писал: «В Московской губернии заработки рабочих несколько ниже средних по России. В 1901 – 1905 гг. они равнялись 201 рублю, по статистике фабричного инспектора Козьминых-Ланина, а за следующее 4-летие 1906 – 1909 гг. – 235 рублям. Итак, благодаря пятому году заработки московских рабочих повысились в среднем на 1 рабочего – на 34 рубля, т. е. почти на 17%...

Мы видим, что жертвы, принесенные рабочими в стачках 1905 г., окупились серьезным улучшением экономического положения рабочих.

И, хотя после победы системы 3 июня, т. е. контрреволюционной (противореволюционной) системы, целый ряд рабочих завоеваний был отнят назад, но все же свести заработки на прежний низкий уровень капиталу не удалось» ⁵⁷.

127

Обратимся теперь к материалам о заработках рабочих отдельных предприятий.

Значительный интерес представляют данные о годовой заработной плате рабочих и дневной заработной плате рабочих и служащих Коломенского машиностроительного завода за 1878 – 1901 гг., известные в литературе по публикации администрации предприятия. С дополнениями за 1909 – 1911 и 1913 гг., почерпнутыми из ежегодных «Отчетов» и «Счетов производства» Коломенского машиностроительного завода, а также ежегодных «Докладов» правления собраниям акционеров общества, хранящихся в фонде «Правление Общества Коломенского машиностроительного завода» ЦГИА г. Москвы, они приводятся в табл. 21.

По поводу данных указанных источников следует сказать несколько слов. Прежде всего эти данные за весь рассматриваемый период касаются рабочих и мастеровых, причем занятых не только в основном производстве, но и на вспомогательных работах. Последние составляли примерно десятую часть от общей их численности. Так, в 1911 г. из общего числа 8258 рабочих «вспомогательных рабочих при заводе» насчитывалось 780: занятых в электротехнической, а также плотников – 345 человек и чернорабочих, грузчиков, ламповщиков, чистильщиков и др. – 435 человек. Далее. Общая сумма заработной платы включает выплату «наличных денег», а также деньги, уплаченные за продукты, забранные рабочими из лавок потребительского общества, и т. п. (в 1911 г. соответственно 2296241 руб. и 692328 руб.) ⁵⁸.

Используемые нами опубликованные и архивные материалы однородны и поэтому сопоставимы. Достаточно сказать, что показатели общей суммы заработной платы рабочих и мастеровых в используемых «Счетах производства» и в публикации администрации завода (за 1892 и 1894 гг.) – одинаковы ⁵⁹.

Годовые заработки рабочих на Коломенском заводе были заметно ниже, чем на металлических заводах Петербурга: в 1891 г. соответственно – 240,3 и 359 руб., и в 1901 г. – 323 и 431 руб.

Средний годовой заработок рабочего завода по сравнению с исходным 1878 годом увеличился: к концу 80-х годов – на 11 – 13,6%, к концу 90-х годов (1900 г.) – на 51,9%, к 1909 г. – на 69,5% и к 1913 г. – на 85,2%. Значительный рост заработной платы рабочих Коломенского завода в 90-е годы XIX в. (особенно в 1891, 1899, 1900 гг.), а также накануне первой мировой войны (в 1913 г.) следует объяснить усиленным железнодорожным строительством и связанным с ним повышенным спросом на продукцию завода, а также успехами революционной борьбы, прежде всего в 1905 – 1907 гг.

128

Обратимся теперь к материалам другой губернии Центрального промышленного района – Владимирской. Ее экономический профиль в известной мере был сходным с профилем Московской губ., однако преобладание текстильного производства было здесь еще более значительным.

Первые сведения о заработной плате в этой губернии относятся к 80-м годам XIX в. В «Отчете» фабричного инспектора П. А. Пескова за 1882/83 г. отмечается, что средний годовой заработок фабрично-заводского рабочего губернии равнялся 121 руб. ⁶⁰

129

Соответствующие показатели имеются также за 1889 г., когда был проведен учет промышленных предприятий губернии", за 1897 г. (в «Отчете» местной фабричной инспекции) ⁶² и за 1901 – 1914 гг. (в ежегодных «Сводах отчетов фабричных инспекторов»). При известной условности сопоставления данных названных источников, оно все же представляется правомерным: по своему происхождению, за одним исключением, эти данные однородны. Само сопоставление абсолютных показателей также свидетельствует об отсутствии каких-либо видимых отклонений от общей тенденции изменения этих показателей во времени.

Динамика годовой заработной платы фабрично-заводских рабочих Владимирской губ. в 1882 – 1914 гг. представлена в табл. 22.

Из таблицы следует, что с 1882/83 по 1913 г., т. е. за 30 лет, номинальная заработная плата фабрично-заводского рабо чего Владимирской губ.,

130

где она всегда была пониженной, увеличилась на 55,8%. Несколько менее половины всего прироста (25,8%) дали последние 15 лет XIX в. (причем 80-е и 90-е годы – примерно в равной пропорции) и более половины (30%) – первые 13 лет XX в. Особенно значительное увеличение заработков приходится на годы первой революции (23,4%). Период 1908 – 1913 гг. указывает на «застой» заработной платы, связанный, возможно, с резким увеличением числа учтенных рабочих. Но в принципе здесь наблюдалась та же картина, что и в Московской губ.

Наконец, приведем данные по Костромской губ., предварив сведения «Сводов отчетов фабричных инспекторов» за 1901 – 1913 гг. показателями за более раннее время.

В «Материалах для статистики Костромской губ.» имеется следующее свидетельство о заработной плате фабричных рабочих губернии в 1871 г.: «Задельная плата на фабриках составляет около 5 или 7 руб. и для хороших работников от 10 до 12 и 15 руб. в месяц; женщины получают в неделю от 1 до 2 руб. и дети от 60 коп. до 1 руб. и более. Затем средний годичный заработок взрослого фабричника, считая время от осени до весны, составляет от 35 до 50 руб. и, считая целый год, около 100 руб. при своем содержании» ⁶³. За последующие годы имеются данные фабричного инспектора И. Горбунова о типичном заработке рабочего крупной хлопчатобумажной фабрики (с 1896 по 1908 г.) ⁶⁴ и данные «Сводов отчетов фабричных инспекторов» (с 1900 по 1913 г.). Показатели названных двух источников за 1900 – 1908 гг. весьма близки (в 1900 г. – соответственно 140,40 и 140,37 руб., 1904 г. – 148,15 и 147,50 руб. 1908 г. – 184,02 и 182,19 руб.). Это дает основание составить следующий ряд показателей годовой заработной платы рабочего (текстильщика) Костромской губ.: 1871 г. – 100 руб., 1896 г. – 125 руб., 1899 г. – 137,76 руб., 1900 г. – 140,37 руб., 1904 г. – 148,15 руб., 1908 г. – 184,02 руб., 1912 г. – 184,77 руб., 1913 г. – 189,40 руб. Таким образом годовой заработок рабочих Костромской губ. увеличился с 1871 по 1913 г. на 89,4%, причем последнее тридцатилетие XIX в. дает рост на 40%, а первые 13 лет XIX в. – почти на 50%. Особенно существенные завоевания рабочих приходятся на три года революции (34,7%). Дневной заработок, по данным И. Горбунова, повысился еще значительнее, поскольку число рабочих дней в году в период империализма (но крайней мере с 1896 по 1908 г.) несколько сократилось.

Таковы данные об изменении номинальной заработной платы фабрично-заводских рабочих Москвы и Московской, Владимирской, Костромской губерний с 70-х – начала 80-х годов XIX в. по 1913 г.

131

Для получения представления о динамике реальной заработной платы обратимся к индексу розничных цен в Москве за 1885 – 1913 гг. Он был выведен Статистическим бюро Госплана СССР по ценам 15 товаров ⁶⁵, при этом соотношение весов сельскохозяйственных и промышленных товаров в этом расчете было использовано такое, как и в бюджетном индексе (70 : 30) ⁶⁶. М. П. Кохн, приводя эти данные, использует в качестве базисных цены за 1890 – 1899 гг. Но для сопоставления индексов М. П. Кохна с данными о заработной плато нами пересчитан общий индекс розничных цеп и за базисные взяты цепы 1885 г. (Этот пересчет осуществлен по сводке соответствующих данных С. Г. Струмилина, который использовал показатели М. П. Кохна, но за базисные принял цены 1913 г.). Ниже воспроизводим эти индексы (табл. 23).

132

Из данных таблицы, в которых за базисные приняты цены 1890 – 1899 гг., следует, что со второй половины 80-х годов XIX в. по 1913 г. цены на сельскохозяйственные товары возросли на 25,4 – 38,5% (в среднем – на 33%), на промышленные товары остались примерно на том же уровне, а общий индекс розничных цен поднялся на 14,5 – 25,5%. По данным, в которых за базисные приняты цены 1885 г., общий индекс розничных цен в Москве с 1885 по 1913 г. увеличился примерно на 18%. К концу XIX – началу XX в. по сравнению с серединой 80-х годов XIX в. общий индекс цен несколько понизился. Поэтому увеличение розничных цен за первые 13 лет XX в. было даже несколько большим (на 25 – 26%), чем за весь рассматриваемый период.

Между тем заработки фабрично-заводских рабочих возросли в Москве с 1879 по 1913 г. на 60,8%, в Московской губ. с 1871 – 1882/83 по 1913 г. – на 40,4%, а с 1901 по 1913 г. – на 24,7%, на Коломенском машиностроительном заводе с 1885 по 1913 г. – на 65% и т. п. Несмотря на некоторые погрешности, неизбежные при использовании разнородных данных, приводимые индексы номинальной заработной платы и цен на предметы первой необходимости достаточно убедительно свидетельствуют об определенном росте реальной заработной платы рассмотренных групп рабочих, хотя в XX в. резкое увеличение розничных цен фактически сводило рост номинальной заработной платы на нет. Констатируя повышение реальной заработной платы, необходимо подчеркнуть, что оно явилось результатом воздействия ряда факторов. В их числе в первую очередь следует назвать расширение и углубление рабочего движения, заставившее правительство издать законы о фабрично-заводском труде, а предпринимателей пойти на определенные уступки. Важно отметить также повышение квалификации рабочих крупного промышленного производства. В этой же связи имела значение интенсификация труда, требовавшая от рабочих все большего напряжения физических и духовных сил, но вместе с тем обусловливавшая и повышенную оплату труда.

§ 4. ПРИЕМЫ И ВЕЛИЧИНА СНИЖЕНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯМИ ЗАРАБОТКА РАБОЧИХ

Фактический размер заработка был, однако, меньше указываемого в официальных источниках вследствие практиковавшихся приемов его явного или скрытого снижения.

Одной из простейших форм снижения заработка являлся обсчет рабочих при расплате. Приведем указания на подобного рода случаи, содержавшиеся в собранных Министерством финансов материалах в начале XX в.: «В расчетах иногда существует полный произвол; так, относительно механического завода Хатисова в Баку (1901 г. 27 сент.): “Порядок оплаты сдельных работ

133

крайне неудовлетворителен, рабочие не знали, по какой цене работают, и были случаи, что администрация завода рассчитывалась с рабочими по той цене, которая для завода была выгодней; за сдельные работы производили расчет по поденной оплате, если по расценке на сдельной работе рабочему приходилось больше, чем по поденному расчету, и наоборот. Табели с расценкой не вывешивались в мастерской, а сообщались словесно”. “Нередко встречается несоответствие вырабатываемых кусков с отмеченными на расценке, т. е., попросту говоря, рабочих обсчитывают”» ⁶⁷. «Везде на копях, – отмечалось в газете “Южный рабочий” в 1900 г., – существует целая система всяких ухищрений и мошенничеств, которые сбивают с толку и запутывают неопытного рабочего, и в результате при окончательном расчете с конторой он не досчитывается ¹/₄ и даже ⁴/₃ своего заработка» ⁶⁸.

Подобного рода свидетельства были довольно типичны и касались рабочих самых различных отраслей производства на всем протяжении капиталистической эпохи.

Существенным фактором снижения заработной платы были штрафы. Они «явились на свет божий, – писал В. И. Ленин, – не очень давно – вместе с крупными фабриками и заводами, вместе с крупным капитализмом... Штрафы явились результатом полного развития капитализма...» ⁶⁹ и стали одним из средств побуждения рабочего трудиться напряженнее ⁷⁰.

Особенно значительный произвол в отношении штрафования рабочих существовал до издания закона 3 июня 1886 г. «Штрафы назначались иногда просто “по усмотрению хозяина”, без указания причины штрафа. – Штрафы доходили иногда до половины заработка...», – отмечал В. И. Ленин ⁷¹.

Обратимся к конкретным материалам. Штрафы налагались за самые различные действительные и мнимые проступки. Так, в конце 70-х годов XIX в. на Морозовской фабрике Тверской губ. рабочий за пятиминутное опоздание должен был расплачиваться дневным заработком, за отлучку с фабрики – трехдневным заработком за каждый день отлучки, «за держание при себе» в фабричных помещениях родственников и знакомых, за нечистоту и неопрятность – дневным заработком, за хождение по фабричному двору без фонаря, курение на дворе – двухдневным заработком и т. п. Кроме взысканий за несоблюдение дисциплинарных правил, рабочие подвергались штрафам «за дурное качество вырабатываемых ими изделий».

134

«Эти штрафы еще тяжелее для фабричных, потому что весьма часто бывают совершенно произвольными и всегда вполне зависят от личного усмотрения приемщика» ⁷². Приведенная характеристика довольно типична не только для 70-х, но и для 80-х годов XIX в., а в известной мере – и для последующего времени.

Штрафы часто урезывали заработки на довольно заметную сумму, хотя официальные данные говорили о незначительных размерах штрафов в расчете на одного рабочего (в Московской губ. с 1 октября 1886 по 1 января 1888 г. – 66 коп.) ⁷³. По свидетельству фабричного инспектора Владимирской губ., на ряде фабрик в 1882/83 г. штрафы в расчете на каждого работавшего составляли 3 – 6 руб. в год ⁷⁴, или 2 – 5% заработка (121 руб.).

Между тем в действительности положение было иным. На следствии по поводу Морозовской стачки 1885 г. мастер Шорин показал, что владелец фабрики увольнял недостаточно строгих браковщиков и вследствие этого штрафовались все рабочие в размере 30 – 50% заработка. По расчету судебного следователя, штрафы на фабрике составляли 5 – 40%. Несмотря на понижение поденных заработков, доля штрафов в предшествовавшие стачке четыре года возросла. Так, в октябре – декабре размер поденного заработка и доля штрафов были таковы: 1881 г.-55,7 коп. и 18%; 1882 г. – 44,4 коп. (24%); 1883г. – 49,5 коп. (13%) и в 1884 г. – 42 коп. (22%) ⁷⁵.

В общем же, однако, можно считать, что до издания закона 1886 г., появление которого во многом было вызвано выступлениями рабочих Московской и Владимирской губерний 1884 и 1885 гг., размеры штрафов, по крайней мере в Центральном промышленном районе, очень часто составляли 5% и доходили до 20 – 40% заработной платы. Сходное положение было и в других промышленных районах.

По закону 1886 г. заведующий предприятием имел право налагать денежное взыскание на рабочих за неисправную работу, прогул, нарушение порядка, при этом распоряжение администрации обжалованию не подлежало. Размер штрафа ограничивался, но оставался очень большим: он не должен был превышать ¹/₃ заработка у одиноких и ¹/₄ заработка у рабочих, имевших детей.

135

В. И. Ленин писал, что штрафы, разрешаемые российским законодательством, «можно сравнить только с какими-нибудь ростовщическими процентами» ⁷⁶. Важным в законе было положение об отчислении штрафных денег в фонд пособий рабочим, потерявшим трудоспособность, а также беременным работницам и т. п. Запрещение предпринимателям использовать штрафные деньги в своих интересах несколько сократило размеры штрафов, но сами штрафы, по-прежнему оставались массовым явлением. К тому же закон первоначально коснулся Московской и Владимирской губерний, в 1891 – 1896 гг. – еще ряда губерний, в 1892 г. – частных горных заводов и промыслов и лишь в 1897 г. был распространен на всю Европейскую Россию.

Сохранился интересный документ, характеризующий не только произвол в наложении штрафов, но и установленные судебным следствием приемы скрытия действительных их размеров уже после издания закона 1886 г. Это донесение рязанского губернатора от 10 сентября 1893 г. о фактических размерах штрафов, взимавшихся на Егорьевской фабрике бр. Хлудовых. «...Ввиду отсутствия в расчетных книжках рабочих, вопреки 3 п. 137 ст. Уст. о промышленности заводской и фабричной... [ч. II, т. XI Свода Законов, изд. 1887 г.], указаний оснований исчислений заработной платы, – говорилось в донесении, – такое исчисление не производилось, а при представлении рабочим выработанного куска материи в книжку рабочего записывался заработок его за предъявленный кусок в размере полном 30 коп. за кусок, в случае полной доброкачественности материала, и со скидкой при выработке материала невысокого качества от 5 до 25 коп. с куска, в виде штрафа за плохую работу. Полученные таким образом взыскания, маскируясь исчислением заработной платы по степени доброкачественности работы, в штрафную, установленную 15 ст. Уст. о промышленности, фабрик и заводов книгу не заносились. Такой незаконный порядок взимания штрафов с рабочих Хлудовской фабрики привел к неверному показанию в фабричных книгах общей суммы штрафов в 5 тыс. руб., или около 1 р. в году на рабочего, тогда как в действительности рабочие уплачивали штрафами от 1 руб. 50 коп. до 3 руб. в месяц, что должно значительно увеличить общую сумму штрафов» ⁷⁷. Именно подобного рода махинации фабрично-заводской администрации имел в виду В. И. Ленин, когда писал в листовке «К рабочим и работникам фабрики Торнтона» (ноябрь 1895 г.): «Л у нас – посмотри в наши книжки – чисто, нет штрафов, можно подумать, что наши хозяева изо всех хозяев предобрейшие. На самом же деле они о,ходят по нашему незнанию закон и легко обстраивают свои Делишки... Нас, видите ли, не штрафуют, а у нас производят вычет, платя по меньшей расценке, и пока существовали две расценки – меньшая и большая – придраться к ним никак нельзя, они себе вычитают да вычитают в свой карман» ⁷⁸.

136

У чернорабочих, проживавших в коечно-каморочных квартирах Басманной части Москвы, в 1898 г. средний месячный заработок составлял 14 руб., «если не считать могущих быть вычетов за испорченный товар или за манкировку (1, 2, 3 руб.)» ⁷⁹, т. е. штрафы равнялись в среднем 14% заработка.

За 1901 – 1913 гг. сведения о штрафовании рабочих фабрично-заводской промышленности России (числе случаев наложения штрафов и размерах штрафов) приводились в ежегодных «Сводах отчетов фабричных инспекторов». Правда, «Своды» воспроизводили данные о фиксированных случаях штрафования рабочих. Как и во второй половине XIX в., эти данные были значительно меньше фактических, часть которых оказывалась не отраженной в документах. Поэтому показатели о штрафах фабричной инспекции не дают сколько-нибудь верного представления об абсолютной величине штрафов, но по ним все же можно проследить, как широко в том или ином году и в различных районах применялось штрафование.

О штрафовании рабочих фабрично-заводской промышленности России в 1901 – 1913 гг. дает представление табл. 24.

Согласно данным фабричной инспекции, каждый рабочий фабрично-заводской промышленности России штрафовался в 1901 – 1913 гг. в среднем 1,4 – 2,6 раза в году, причем размер одного штрафования составлял 14,5 – 23,4 коп. в год.

Наибольшее число штрафов падает на 1902 – 1904 и 1908 – 1913 гг. На канун первой революции приходятся и наибольшие размеры штрафов. После революции 1905 – 1907 гг. размеры штрафов несколько возрастают, хотя и остаются ниже, чем в предшествовавший ей период. Усиление же штрафования выражается прежде всего в увеличении его частоты, которая достигает кульминации.

Выше средних общероссийских годовые размеры штрафов в расчете на одного рабочего были в Петербургском, Московском, Варшавском и Харьковском фабричных округах. Ниже средних общероссийских они были в Киевском и Поволжском округах ⁸⁰. С 1901 по 1913 г. во всех фабричных округах (кроме Варшавского) среднегодовой размер штрафа несколько повысился, что, однако, является, скорее, не отражением фактического положения дела, а более полного учета штрафов.

138

В. И. Ленин проанализировал данные фабричной инспекций об изменении размеров штрафов рабочих Московской губ. за период с 1901 по 1909 г. Согласно источнику, среднегодовой размер штрафа (в копейках) в расчете на одного рабочего равнялся в 1901 г. – 30, в 1902 г. – 27, в 1903 г. – 27, в 1904 г. – 29, в 1905 г. – 17, в 1906 г. – 12, в 1907 г. – 15, в 1908 г –- 18 и в 1909 г. – 21. Приведя этот ряд показателей, В. И. Ленин писал: «Мы видим, как успешно «сократили» рабочие сумму штрафов. До 1905 года штрафы составляли от 27 до 30 коп, на рабочего.

Наступает пятый год. Штрафы сразу падают почти вдвое: до 17 коп. В 1906 году результаты пятого года обнаруживаются еще яснее: штрафы падают до 12 копеек.

Проходит революция. Капиталисты смелеют. Штрафы опять поднимаются – до 15 – 18 – 21 копейки.

Но даже в 1909 году – а это был год самого глухого и самого долгого затишья – капиталистам не удается поднять штрафы до прежней, безобразной, высоты» ⁸¹.

Приводимые в официальных источниках показатели размера штрафа составляли в среднем десятые доли процента от годового заработка рабочего. Однако вывод некоторых исследователей о том, что в начале XX в. экономическое значение штрафования было невелико ⁸², представляется неверным, так как официальные источники давали возможность обозреть лишь вершину айсберга, большая часть которого оставалась скрытой от взора. Материалы рабочих корреспонденции свидетельствовали о том, что размеры штрафов были гораздо большими, хотя администрация предприятий во многих случаях скрывала истинное число штрафования рабочих и фактические размеры штрафов. «Теперь берут и пишут не “штраф”, а “за счет”, – отмечалось в корреспонденции с шахты “Капитальная” (№ 6) горного и металлургического общества “Унион” в начале 1914 г. – Разница в том, что если пишут “штраф”, то деньги идут в штрафной капитал, если – “за счет”, то в контору, в пользу Общества, инженеров, штрейкбрехеров, и из этой суммы выдают премии, что практикуется на всех шахтах “Униона”» ⁸³. Штрафы, по данным рабочих корреспонденции, нередко снижали заработок на 10 – 25% ⁸⁴.

В стихотворении рабочего поэта Седого имеются следующие строки, весьма красноречиво характеризующие распространенность накануне первой мировой войны и обсчетов, и штрафов:

139

Я в сорочке, знать, родился,

Жить – работать научился

на заводе

……………………………

Имел силу и проворность,

Попадал за непокорность,

в переделку:

Раз пять доктором бракован,

Раз полсотни оштрафован

за безделку;

Раз полтысячи обсчитан

И с десяток раз рассчитан.

Не гожуся! ⁸⁵

Сопоставление показателей официальных источников и свидетельств непосредственно рабочих дает основание считать, что официальные данные за 1900 – 1913 гг. в несколько раз преуменьшали размеры фактически взимавшихся с рабочих штрафов, составлявших подчас десятую и даже большую часть заработка. Следует, однако, отметить, что в XX в. по сравнению с 80-ми годами XIX в. размеры штрафов заметно сократились.

Своеобразным видом поборов с рабочих было взяточничество, процветавшее на многих предприятиях и приводившее к сокращению заработков. На основании сообщений на конференции текстильщиков Московской промышленной области в феврале 1907 г. в одном из профсоюзных журналов отмечалось: «Взяточничество царит на многих фабриках. Без взятки ни поступить на работу, ни работать нельзя. Взяточничество, штрафы, обманы, издевательство свили себе гнездо в московском центре...» ⁸⁶. Бахмутский уездный исправник писал в апреле 1916 г.: «По словам заведующего [Веровским] рудником инженера Пирогова, зло это – старый общий недуг всего Донецкого бассейна... Десятники берут за прием с простых рабочих, за назначение их на более легкие работы, штейгеры берут с рабочих-забойщиков за предоставление работ на более легком для работы мягком угле, приписывают и сдельную будто бы произведенную работу, причем получку эту в большинстве приписывают полностью себе. Это укоренившееся зло, давая документальные данные больших заработков рабочих некоторых категорий, в действительности представляет цифру, значительная часть которой поступает в карман штейгеров и десятников...» ⁸⁷.

На предприятиях прежде всего горной и в меньшей мере фабрично-заводской промышленности, особенно во второй половине XIX в., довольно широко практиковалась задержка выплаты рабочим заработка. В первой половине 80-х годов XIX в. в Московской губ. на очень многих фабриках расплата с рабочими производилась лишь 2 раза в год, а на 29 фабриках – 1 раз в год.

140

«В другие же сроки допускаются лишь случайные выдачи...» ⁸⁸ Сходным было положение на каменноугольных рудниках Донбасса. В заметке из Луганска сообщалось по этому поводу: «Что же касается “получек”... то таковые затягиваются. Причины этого заключаются в том, что на деньги, следуемые рабочим, производятся “коммерческие обороты”, рабочие же, в силу давления необходимости, берут товары в лавках от шахты...» ⁸⁹.

Неполучение в срок денег ставило рабочего в затруднительное материальное положение и, как увидим далее, вынуждало прибегать к кредиту, невыгодному для рабочего и фактически понижавшему его заработок. По поводу официальных правил о сроках выдачи заработка и их дополнений В. И. Ленин писал, что правительство своими «разъяснениями» законов фактически способствовало злоупотреблениям. Согласно закону 3 июня 1886 г., выдача заработка рабочему должна была осуществляться не реже двух раз в месяц. Однако министр «развил» этот закон так, что предприниматели получили право задерживать выплату заработка вновь поступившему рабочему в течение полуторамесячного срока ⁹⁰.

Показательно, что революционная социал-демократия выдвигала требование регулярной расплаты предпринимателей с рабочими, причем не реже одного раза в педелю ⁹¹.

В начале XX в. случаи несвоевременной выплаты рабочим заработка стали реже, но по-прежнему, особенно на предприятиях, подчиненных горному надзору, все еще практиковались ⁹², на что обращал внимание начальник отделения касс Горного ведомства в своей записке «О мерах понуждения к исправной выдаче рабочим заработной платы» (1911 г.) ⁹³.

Указанная своеобразная форма кредитования рабочими капиталиста приводила к тому, что рабочие вынуждены были сами обращаться к кредиту предпринимателя; не имея наличных денег, они брали от администрации предприятий талоны на приобретение предметов первой необходимости в заводских лавках, связанных с предприятием, где продукты и товары продавались по повышенным ценам.

141

За этот кредит рабочие расплачивались фактическим уменьшением заработка. К. Маркс называл эксплуатацию рабочего ростовщиками и торговцами, предоставлявшими взаймы деньги под определенный процент, отпускавшими товары и продукты в кредит, «вторичной эксплуатацией», которая являлась спутником «первоначальной эксплуатации», осуществлявшейся непосредственно в процессе производства ⁹⁴. «Рабочим очень важно получать плату аккуратно каждую неделю и притом непременно чистыми деньгами, а не товарами. Наниматели очень любят навязывать рабочим в счет платы всякие дрянные товары втридорога; чтобы прекратить это безобразие, надо безусловно запретить законом выдачу заработной платы товарами», – указывал В. И. Ленин ⁹⁵.

«Фабричные лавки – сущий грабеж» – так в 80-е годы XIX в. вынуждена была охарактеризовать положение на предприятиях Центрального промышленного района газета «Московские ведомости». Эту оценку газеты, далекой от защиты интересов рабочих, воспроизвел в одной из своих статей В. И. Ленин ^9б.

Между тем в 70 – 80-х годах XIX в. значительная часть рабочих вынуждена была пользоваться фабричными лавками, переплачивая за продукты 10 – 20% их цены на «вольном» рынке ⁹⁷.

Эта система расплаты товарами, хотя и имела тенденцию к сокращению, оставалась все же в ряде мест весьма распространенной даже в конце XIX – начале XX в. В корреспонденции с Брянского завода Екатеринославской губ. в конце 90-х годов сообщалось: «На наших заводах порядки плохие и рабочие очень недовольны... расчет мы получаем не деньгами, а марками, на которые нигде ничего не дают; приходится покупать в заводских давках, где продают очень дорого и притом негодный товар» ⁹⁸. Подобного рода корреспонденции публиковались рабочей печатью и накануне первой мировой войны.

Нередко эта система расплаты с рабочими касалась значительной части заработка. На Ярославской Большой мануфактуре в 1888 г. из общей суммы заработка 6431 рабочего в 927 086 руб. наличными деньгами было выдано 66% и «отпущено харчевными припасами» – 34%. В 1894 г. соответствующие показатели были таковы: общая сумма заработка 7221 рабочего – 1 109 240 руб., доля заработка, выданная наличными деньгами,– 62% и доля заработка, на которую были выданы продукты, – 38% ⁹⁹.

142

Таким образом, здесь в конце 80-х – первой половине 90-х годов XIX в. ¹/₃ – ²/₅ заработка выдавалось не наличными деньгами.

На некоторых заводах и фабриках Смоленской губ. в конце 80-х – начале 90-х годов XIX в., по свидетельству фабричной инспекции, 90% заработной платы выдавалось талонами в продуктовые лавки ¹⁰⁰.

Даже на Коломенском машиностроительном заводе Московской губ. в 1911 г. доля заработка, фактически выданная не деньгами, а продуктами из заводской лавки, составила 23% ¹⁰¹.

Неденежная расплата с рабочими процветала в горной промышленности, на предприятиях, расположенных вне городов, в глухих местах. Как отмечал Социал-демократический союз горнорабочих, в первые годы XX в. на некоторых рудниках Донбасса шахтеры получали деньгами лишь ¹/₄ заработной платы, а остальную ее часть – талонами в кладовую. Эти талоны нередко приходилось сбывать ниже номинала, причем сами рудничные конторы принимали их со скидкой 8% ¹⁰². Подобная форма расплаты широко практиковалась в Донбассе и в позднейшее время ¹⁰³. Кроме названной формы понижения заработка рабочего, существовали и другие. Одной из них было содержание рабочих на хозяйских харчах.

Согласно данным санитарного обследования предприятий Коломенского, Серпуховского и Бронницкого уездов Московской губ. в 1884 – 1885 гг., из 28,9 тыс. рабочих обоего пола (109 фабрик) 6,1% нанимались «на хозяйских харчах», в связи с чем они получали на руки вместо обычных для других рабочих 12 руб. 77 коп. лишь 7 руб. 8 коп. ¹⁰⁴ Часть же заработка вычиталась за хозяйские харчи. Подобная форма расплаты также фактически вела к понижению заработной платы рабочего. «Нанимаясь на хозяйских харчах, мужчины (и вероятно, и женщины) получают харчи на 24% дороже, чем в том случае, когда они продовольствуются сами от себя» ¹⁰⁵. Этот своеобразный налог за обслуживание рабочих «харчами» сохранялся и в позднейшее время. «... Во многих случаях за харчи хозяин вычитает с рабочего больше, чем расходует на его содержание», – отмечали московские статистики в 1910 г.¹⁰⁶

143

Для XX в. сведения о том, какая часть заработка выплачивалась наличными деньгами и какая талонами в лавку и т. п., приводятся в ежегодных «Сводах отчетов фабричных инспекторов».

Во всей фабрично-заводской промышленности России доля заработка, выдаваемая наличными деньгами, абсолютно преобладала: в 1901 г. она составляла 89,7%, в 1901 г. – 89,5%, в 1908г. – 90,1% и 1913 г. – 92,5%. Со временем эта доля увеличивалась. И, наоборот, та часть заработка, которая выдавалась не наличными деньгами, сокращалась во всех «каналах», которые использовались для неденежной расплаты с рабочими: оплата продуктов и товаров, забранных рабочими из фабричных лавок (в 1901 г. – 5,7%, в 1904 г. – 5,6%, в 1908 г. – 6,9% и в 1913 г. – 4,8%), а также из лавок потребительских обществ и др. (в 1901 г. – 3,3%, в 1904 г. – 2,8%, в 1908 г. – 2,1% и в 1913 г. – 2,2%), содержание на «хозяйских харчах» (в 1901 г. – 1,3%, в 1904г. – 2,1%, в 1908 г. – 0,9% и в 1913 г. – 0,4%).

Картина в рамках отдельных фабричных округов – аналогичная. При этом неденежная доля выплаты заработка была минимальной в округах Петербургском (в 1901 г. – 7,8% и в 1913 г. – 5,5%), Варшавском (в 1901 г. –0,2% и в 1913 г. – 0,1%), Киевском (в 1901 г. – 4,6% и в 1913 г. – 2,5%) и Харьковском (в 1901 г. – 8,6% и в 1913 г. – 5,0%) и повышенной – в округах Московском (в 1901 г. – 18,2% и в 1913 г. – 14,6%) и Поволжском (в 1901 г. –14,7% и в 1913 г. – 8,5 %) ¹⁰⁷.

Приведенные выше цифровые показатели являются официальными данными, фиксировавшими положение в соответствии с договором найма. Однако в действительности неденежная доля заработка рабочего была больше.

О распространенности тех или иных приемов снижения заработка и успешности борьбы рабочего класса против различного рода способов его уменьшения предпринимателями косвенно могут дать представление сведения о поводах для жалоб рабочих. Общее число письменных жалоб и просьб рабочих фабрично-заводской промышленности России в расчете на 100 рабочих было, естественно, невелико (в 1901 – 1913 гг. – 1,1 – 1,3).

144

Небольшим был и процент жалобщиков; по отношению к общему числу рабочих в 1901 г. он составлял 4,1%, в 1904 г. –3,5, в 1908 г. – 6,8 и в 1913 г. – 6,3% ¹⁰⁸. Но в данном случае важно не столько изменение показателей абсолютного числа жалоб и числа их заявителей, сколько изменение со временем характера жалоб. О поводах для жалоб фабрично-заводских рабочих в 1901 – 1913 гг. дает представление табл. 25.

Особенно большое число жалоб было связано с несвоевременной выплатой заработка (в 1901 – 1904 гг. – 20,6–21,8%, в 1908 г. – 17,7% и в 1913 г. – 7,9%), неправильным исчислением и понижением заработка (в 1901 – 1904 гг. – 12,9 – 13,3%, в 1908 г. – 9,8% и в 1913 г. – 6,5%), неправильным наложением штрафов и незаконными вычетами (в 1901 г. – 7,7%, в 1904 г. – 4,4%, в 1908 г. – 1,7% и в 1913 г. – 4,8%).

К группе жалоб, вызванных прямым понижением заработка, относятся и недовольства неправильными записями в расчетных книжках. Другая группа жалоб, отражавшая факты косвенного снижения заработка, касалась принуждения рабочих брать вместо денег продукты и товары в фабричных лавках, «непорядков по продаже продуктов в лавках» (в 1901 г. – 1,5%, в 1904 г. – 1,8%, в 1908 г. – 1,1% и в 1913 г. – 3,8%) и нарушения условий найма по снабжению рабочих «харчами» и квартирами (в 1901 г. – 2,8%, в 1904 г. – 3,8%, в 1908 г. – 2,1% и в 1913 г. – 1,9%).

145

Приведенные показатели свидетельствуют о том, что число жалоб по поводу различного рода уменьшения заработка постепенно сокращалось, причем особенно заметно – после революции 1905 – 1907 гг. Исключение составляют жалобы относительно непорядков, связанных с продажей продуктов в фабричных лавках. Но в данном случае следует предположить, что имело место, скорее, усиление недовольства рабочих, нежели фактическое увеличение поводов для подобного рода жалоб. В этой связи весьма показательно, что число жалобщиков после революции 1905 – 1907 гг. не только не уменьшилось, но, наоборот, – увеличилось.

§ 5. УРОВЕНЬ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ РАБОЧИХ

Многие разнородные источники отмечали недостаточность у большинства рабочих России заработной платы для нормального воспроизводства рабочей силы.

Как известно, К. Маркс подчеркнул в книге Н. Флеровского «Положение рабочего класса в России» (СПб., 1869) место, в котором говорилось о крайнем несоответствии получаемой семейным рабочим в ряде губерний денежной заработной платы прожиточному минимуму ¹⁰⁹.

В середине 80-х годов XIX в. либеральная газета «Современные известия», оценивая уровень заработной платы рабочих в сельской, кустарной промышленности, заключала, что он стоит «ниже последнего минимума, выведенного Марксом...» ¹¹⁰.

Если обратиться к материалам, характеризовавшим доходы и расходы рабочих, то они констатируют дефицитность бюджетов большинства рабочих, особенно семейных.

Анализируя доходы и расходы московских одиноких и семейных рабочих весной 1898 г., санитарный врач П. И. Кедров писал: «...за уплатою за все необходимое для проживания в Москве, у одиноких чернорабочих от месячного заработка (в среднем 14 руб. – Ю. К.) остается 1 руб. или даже получается дефицит; у специальных (специалистов со средним заработком в 29 руб. – Ю. К.) остается 10 – 15 руб. У семейных чернорабочих в большинстве случаев расход в значительной степени превышает доход, а потому приходится работать сверхурочно (1 – 3 руб.) и прибегать к закладам и займам. У семейных специальных рабочих расход покрывается доходом или остается очень незначительная сумма, если не бывает вычетов». Но «остатки от заработка» в сущности не составляли сбережений, так как почти всегда посылались в деревню ¹¹¹.

146

Проведенные в 1908 – 1913 гг. обследования рабочих бюджетов свидетельствовали о том, что значительная их доля была дефицитной. Дефицитным баланс оказался у 31,2% семей бакинских рабочих, у 45% семейных рабочих текстильной фабрики Богородского уезда Московской губ. Большевистская «Правда» писала по поводу материалов обследования бюджетов рабочих Киева в 1913 г.: «Общий итог бюджетных данных о киевских рабочих автор справедливо сводит к тому, что «заработная плата [...] оказывается недостаточной для удовлетворения наличных потребностей. Рабочее население в целом находится в состоянии хронического дефицита. Высшим потребностям уделяется ничтожная доля бюджета... значительный слой рабочих вынужден обходиться без квартир... Пища оказывается тоже недостаточной... значительная часть рабочих лишена возможности обзаводиться семьей, не имея возможности к ее поддержанию»» ¹¹². В ленинском экземпляре книги о бюджетах рабочих Киева слова «хронического дефицита» подчеркнуты ¹¹³.

Со временем доля заработка главы семьи в «доходах» падала, в то время как сами расходы в связи с изменением жизненного стандарта и потребностей рабочих увеличивались. В этой связи можно привести следующее, не лишенное, правда, некоторой условности сопоставление. В начале 1914 г. заработок семейного текстильщика Москвы по сравнению с заработком семейного рабочего Московской губ. в 1871 г. (обе семьи состояли из 4 человек) увеличился на 105,5% (15 руб. и 30 руб. 82 коп.), «побочные доходы» семьи – на 6% (67 коп. и 71 коп.), индекс цен на предметы первой необходимости (в Петербурге) – на 38,4%, а размер семейного бюджета – на 172% (17 руб. 29 коп. и 47 руб. 3 коп.). Если в 1871 г. заработок главы семьи покрывал 86,9% всех бюджетных расходов, то в 1914 г.– лишь 65,5% ¹¹⁴.

Нехватка обычного заработка вынуждала рабочих, с одной стороны, заниматься приработком в сверхурочное время, а с другой – искать дополнительные пути восполнения бюджетного дефицита – «доходом» от собственного хозяйства, от сдачи жилого помещения и обслуживания «столовников», а также заработком членов семьи – жены, детей.

147

Однако доля дохода от собственного хозяйства была, в общем, невелика. Как отмечалось в «Записке» московского губернатора от 24 ноября 1871 г., у семейных рабочих губернии она составляла 3,8% ¹¹⁵, а согласно обследованию бюджетов рабочих в 1908 – 1913 гг., она даже у середских текстильщиков (негородских рабочих) составляла лишь 1,1% (у городских рабочих – отсутствовала вовсе), а доля дохода от сдачи жилого помещения у семейных – 0,2 – 9,2% (у одиноких практически равнялась нулю) ¹¹⁶. Согласно обследованию жилищ шахтеров ряда рудников Донбасса в 1911 – 1913 гг., 36,8% семейных рабочих имели от 1 до 10 столовников. «Недостаточная для жизни заработная плата, – замечал санитарный врач П. И. Лященко, – заставляет рабочего делать это» ¹¹⁷. Но и в данном случае приработок был незначительным.

Поэтому главной дополнительной статьей дохода становился заработок членов семьи, получаемый в промышленном производстве. Весьма показательно в этой связи свидетельство автора обследования бюджетов текстильных рабочих Петербурга в 1908 г.: «Семья существует потому, что в ней существует второй рабочий и семья текстильного рабочего содержится не одним, а обоими рабочими» ¹¹⁸. Аналогичное заключение делалось и на основе данных бюджетного обследования рабочих Москвы в 1914 г.: глава семьи «не мог содержать целиком только на свой заработок всю семью и нужда заставляла идти на фабрику и других ее членов» ¹¹⁹.

Если в промышленности Германии в 1895 г. и Англии в 1907 г. на 100 работниц молодые незамужние женщины составляли соответственно 68,9 и 75,8%, замужние – 16,5 и 19,9% и вдовы – 14,6 и 4,3% ¹²⁰, то в фабрично-заводской промышленности Московской губ. в 1908 г. аналогичные показатели были таковы: 38,0; 52,7; 9,3% ¹²¹. В России несравненно большей была доля работающих замужних женщин, что косвенно свидетельствовало о недостаточности заработка главы семьи.

Вместе с тем показательно, что учащиеся начальных (трехклассных) школ Москвы в 1895 г. распределялись следующим образом: в первом классе обучалось 48%, во втором – 35% и в третьем – лишь 17%. Аналогичная картина наблюдалась в земских школах Московской губ. Прекращение занятий в школе объяснялось рядом причин, из которых, однако, главнейшее место принадлежало «бедности населения, вынуждающей родителей брать детей из школы и отдавать их в мастерские или лавки» ¹²².

148

У многосемейных и среднесемейных рабочих, как отмечал один из московских санитарных врачей в конце 90-х годов XIX в., «детей очень часто отрывают от учения работой для пополнения недочета в бюджете» ¹²³.

*

В общем величина заработной платы большинства рабочих капиталистической России была низкой, во многих случаях не обеспечивающей нормальное воспроизводство рабочей силы.

К. Маркс отмечал в «Капитале», что на русских хлопчатобумажных фабриках начала 60-х годов XIX в. существовали чрезмерный труд, непрерывная дневная и ночная работа и мизерная оплата рабочих ¹²⁴.

Заработную плату большинства рабочих России и во второй половине XIX в., и в начале XX в. (вплоть до Октября 1917 г.) В. И. Ленин характеризовал как низкую, нищенскую ¹²⁵.

По величине заработной платы рабочие занимали среди групп населения страны, получавших заработную плату, одно из последних мест. Согласно данным сберегательных касс России за 1899 г. ¹²⁶, рабочие имели 157 тыс. книжек на сумму 21 млн руб. и занимали, в сущности, последнее место по размеру сбережений в расчете на одного вкладчика – 136 руб. (не считая солдат, которые содержались за счет казны). Даже прислуга имела более высокий размер среднего вклада (143 руб.) и гораздо большее число вкладчиков. «Из всего числа русских фабрично-заводских рабочих (не менее двух млн. чел.) только шестая приблизительно часть, – писал В. И. Ленин по поводу данных того же источника, – имеет возможность делать хотя бы самые ничтожные вклады в сберегательные кассы, – и это несмотря на то, что у рабочих весь доход исключительно денежный и им приходится часто содержать семью в деревне, вследствие чего их вклады означают большей частью вовсе не «сбережения» в собственном смысле слова, а просто суммы, отложенные до следующей посылки домой и т. п. Мы уже не говорим о том, что в рубрику «работа на фабриках и заводах» попадали, вероятно, конторщики, мастера, надсмотрщики, одним словом, вовсе но настоящие рабочие» ¹²⁷.

149

Чрезвычайно низкий уровень заработной платы рабочих России по сравнению с заработками рабочих стран Западной Европы и США отмечался чиновниками, фабричными инспекторами, санитарными врачами, статистиками, прессой ¹²⁸. «В Америке в 1910 г. средний заработок промышленного рабочего – 1036 рублей т. е. больше чем вчетверо выше русского» – так оценивал уровень заработка русского рабочего В. И. Ленин ¹²⁹.

Низкий уровень заработной платы в России объяснялся недостаточной технической оснащенностью промышленных предприятий, аграрным перенаселением, сохранявшейся связью части рабочих с деревней. К этому следует добавить перманентный застой на внутреннем рынке (вследствие нерешенности аграрного вопроса), что тормозило развитие промышленности и соответственно изменение в лучшую сторону материальных условий рабочих, а также правительственную таможенную политику, приводившую к искусственному поднятию цен на внутреннем рынке, наконец, – далеко не последнее по важности – политические условия в стране, которые, особенно до 1905 г., сковывали борьбу пролетариата против капитала за улучшение своего экономического положения.

Наиболее высокими заработки были в фабричных округах и губерниях, где существовала крупная промышленность – со значительным числом металлургических, металлообрабатывающих, машиностроительных, горнодобывающих, химических и полиграфических предприятий, где отсутствовала или была слабой связь рабочих с землей, где существовала нехватка рабочей силы и в меньшей мере ощущалось аграрное перенаселение. К числу таких районов относились прежде всего округа Петербургский, Варшавский и Харьковский, губернии Петербургская, Лифляндская, Екатеринославская, Бакинская и некоторые другие. Районами с пониженным заработком являлись округа Московский, Поволжский и Киевский. Здесь наряду с крупными существовало множество мелких предприятий (особенно в Поволжье и на Правобережной Украине). В Центральном промышленном районе преобладающую часть рабочих составляли текстильщики, среди которых была значительной доля женщин и подростков (а их заработки были более низкими). К тому же губернии Центрального промышленного района и Поволжья являлись центрами аграрного перенаселения.

В промышленности страны довольно широко практиковались всяческие приемы сокращения заработков – штрафами, различными формами вторичной эксплуатации рабочих: несвоевременной выплатой заработка, выдачей из фабричных лавок товаров и продуктов в кредит по повышенным ценам и т. п.

150

Данные о динамике заработной платы рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности свидетельствуют о том, что с конца 70-х по 90-е годы XIX в. включительно имел место рост номинальной заработной платы, хотя и незначительный (наиболее существенное увеличение падало на конец 90-х годов – период промышленного подъема). В. И. Ленин писал, что вторая половина 90-х годов XIX в. отмечена определенными экономическими завоеваниями пролетариата, увеличением заработной платы рабочих ¹³⁰.

1901 – 1913 годы дали заметное увеличение заработной платы, причем примерно половина прироста приходилась на период революции 1905 – 1907 гг. В. И. Ленин писал в статье «Стачечная борьба и заработная плата»: «...1905-й год был годом перелома» ¹³¹.

В целом номинальная заработная плата рабочих в капиталистическую эпоху возросла. В металлической промышленности Петербурга она увеличилась с 1884 – 1886 по 1913 г. – на 49%, на Путиловском заводе за то же время – на 60,5%; у строительных рабочих (7 профессий) с 1881 – 1885 по 1906 – 1910 г. – на 38% и по 1911 – 1913 гг. – на 70%; по всей промышленности Петербургской губ. с 1901 по 1913 г. на 27%. Рост номинальной заработной платы во всей промышленности Московской губ. составил с 1882/83 по 1913 г. – 40%, на Коломенском машиностроительном заводе (Московской губ.) с 1878 по 1899 г. – 40% и по 1913г. – 85%, а с 1884 – 1886 по 1913 г. – примерно 67%. Сходная картина наблюдалась н промышленности Владимирской губ. (увеличение с 1882/83 по 1913 г. – на 56%) и Костромской губ. (увеличение с 1871 по 1913 г. – на 89%).

В начале XX в. заработная плата рабочих в значительной мере освобождается от всяческого рода суррогатов, приплат (наградные, предоставление хозяйских харчей и квартиры и др.). Заметно уменьшаются, особенно под влиянием революции 1905 – 1907 гг., штрафы, а также неденежная доля заработка ¹³².

В пореформенное время у рабочих ряда производств имело место незначительное повышение реальной заработной платы. Однако в эпоху империализма (1900 – 1913 гг.) рост номинальных заработков часто сводился на нет резким увеличением цен на предметы первой необходимости, что происходило под влиянием ряда факторов, но в значительной мере являлось результатом политики и деятельности монополий, союзов капиталистов ¹³³.

151

В. И. Ленин отмечал, что даже в годы революции (в 1906 г.) и в последующий период наряду с ростом номинальной заработной платы вследствие ряда причин происходило нередко опережавшее рост заработной плат вздорожание жизни ¹³⁴.

Отмечая известное увеличение реальной заработной платы некоторых групп рабочих в эпоху капитализма, следует иметь в виду, что одновременно происходило усиление интенсификации груда (правда, при известном сокращении рабочего времени), повышение квалификации труда, что, естественно, требовало н более высокой ого оплаты. Со временем расходы рабочих возрастали и вследствие разрыва связи с деревней.

Главное же заключалось в том, что в связи с социально-экономическим развитием страны и достижениями пролетариата в ходе его борьбы под руководством революционной социал-демократии, большевиков изменилось представление о жизненном стандарте, выросли потребности и запросы рабочих. А это увеличивало разрыв между фактическим положением рабочих, их жизненным уровнем, с одной стороны, и запросами рабочих – с другой. А. М. Стопани указывал, например, на появление в 1905 г. У рабочих нефтепромыслов Баку «новых потребностей нематериального свойства» и связанных с этим расходов «на профессиональные союзы, клубы, книги и проч.» ¹³⁵. Большевик М. Лунц в связи с конференцией текстильщиков Центрального промышленного района в 1907 г. также отмечал, что рабочий «не только чувствует, он уже понимает свое положение.

152

Масса доросла до сознания всего ужаса своей прошлой жизни, и в ней уже народились новые культурные потребности, – а за сознанной потребностью неизбежно последует попытка ее удовлетворения» ¹³⁶.

Показательно, что требования повышения оплаты труда, несмотря на увеличение номинального заработка, играли не только первенствующую, но и возрастающую роль в требованиях рабочего класса на протяжении всей эпохи капитализма, свидетельством чему являются данные фабричной инспекции о доле забастовок и стачечников по различным поводам по пятилетиям, начиная с 1895 г. и кончая 1914 г. (табл. 26).

Несмотря на заметное увеличение номинальной заработной платы с конца XIX в. по канун первой мировой войны, доля и забастовок, и стачечников по поводу заработной платы не только не сокращается, но увеличивается (забастовок – с 68,1 до 71,2%, а стачечников – с 54,1 до 64,5%).

Аналогичная картина наблюдалась и в горном производстве. «...Если гвоздем забастовочного движения 1903 – 1904 гг. был вопрос о продолжительности рабочего дня и общекультурных улучшениях жизни на промыслах [Баку], – отмечал А. М. Стопани в 1910 г., – то через все последующее забастовочное движение – 1906 – 1908 гг. – красной нитью проходят вопросы заработной платы преимущественно...» ¹³⁷

Этот факт отражал прежде всего недовольство низким жизненным уровнем и рост запросов пролетариата, удовлетворить которые даже возросшим заработком было уже невозможно. Отсюда тот накал экономической борьбы в России, который создавал основу для успешного и быстрого перерастания этой борьбы под влиянием большевиков в борьбу политическую.

Чтобы конкретно представить реальную значимость заработков рабочих, необходимо рассмотреть вопрос о важнейших сторонах материальных условий их жизни (и прежде всего о питании, жилище и др.). Этому посвящены последующие главы монографии.