Стр. 178

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Промышленные рабочие России в конце XIX - начале XX вв. сфор­мировались в сложную социальную структуру, элементы которой имели различия, обусловленные отраслевой принадлежностью, географическим размещением предприятий, степенью промышленной развитости регио­на, особенностями социально-экономического положения, образователь­ного и культурного уровня региональных отрядов пролетариата.

Верхневолжские губернии (Владимирская, Костромская и Ярослав­ская) уже в конце XIX в. относились к числу наиболее развитых в про­мышленном отношении. Они входили в состав Центрального промыш­ленного района России, который являлся регионом классического раз­вития капитализма, представлял собой яркий пример реализации модернизационных процессов.

В Верхневолжье в рамках рассматриваемого периода интенсивно происходили процессы концентрации производства и рабочей силы. При уменьшении количества фабрик и заводов (Владимирская губер­ния - в 1900 г.- 537, в 1913 г. - 453, Костромская - соответственно 245 и 235, Ярославская - 284 и 202) значительно возросло число рабочих (Владимирская губерния - в 1900г. 160028 чел., в 1913 г.-208909 чел., Костромская - соответственно 62545 и 93150, Ярославская - 33705 и 39196 чел.).

Мощные модернизационные процессы существенным образом ска­зались на динамике и особенностях формирования промышленных ра­бочих. Источниками этого формирования явились выходцы из дерев­ни, разорившиеся кустари, вчерашние отходники, различные слои го­родского населения. В то же время в данном регионе существенную роль играло пополнение рабочего класса за счет репродуцирования. В наиболее промышленно развитых районах обследованиями конца XIX в. было выявлено до 38% мужчин и 36% женщин, являвшихся по­томственными промышленными рабочими (т.е. выходцами из проле­тарских семей). Наиболее существенно преемственность фабрично-за­водского труда характеризовала такие отрасли, как металлообработ­ка, фарфоровое и стеклянное производство, бумагопрядение и льноткачество. Предприниматели активно содействовали приходу моло­дежи из рабочих семей на фабрики и заводы, делая ставку на соци­альную аккумуляцию производственного опыта, особенно в тех от­раслях промышленности, где требовался достаточно высокий квали­фикационный уровень. С другой же стороны, в Верхневолжье с его явно выраженным преобладанием текстильной промышленности, не требовавшей высокой квалификации, важнейшим источником формирования

 

Стр. 179

 

пролетариата стал процесс вовлечения в фабричное про­изводство женщин и подростков. Масштабность и постоянная тен­денция к расширению применения их труда составляли одну из осо­бенностей модернизации региона. При этом наиболее широко труд женщин и подростков применялся во Владимирской (соответственно -до 55% от общего числа рабочих к 1914 г. и 9,8%) и Костромской (54,9% и 10,3%) губерниях, менее - в Ярославской (40,4% и 8,1%), что объяс­няется меньшим значением текстильной отрасли в последней губер­нии. В этой сфере формирования промышленных рабочих также важ­ную роль играла позиция предпринимателей, которые охотно прини­мали на фабрики и заводы женщин и подростков, поскольку их труд требовал меньших затрат на его оплату, а работники этих категорий реже вступали в конфликты с администрацией, отстаивая свои права и интересы, по сравнению с мужчинами-рабочими. При общей тен­денции к росту применения женского и подросткового труда на про­мышленных предприятиях Верхневолжья мы можем выделить перио­ды наибольшего расширения. К числу таковых следует отнести годы экономического кризиса начала XX в., революционные 1905 - 1907 гг., период промышленного подъема начала 10-х гг. XX в.

К числу специфических черт формирования и социокультурного развития промышленных рабочих Верхнего Поволжья необходимо от­нести особую роль деревни в этих процессах Значительная часть пред­приятий региона находилась вне городов, что обеспечивало сохране­ние частью рабочих связи с деревней в различных формах (имели дом или родственников в деревне, участок земли и т.п.). Эти связи имели множественное значение. С одной стороны, посредством их фабрика осуществляла экспансию в деревню, втягивая в промышленное про­изводство через родственные отношения рабочих (муж-жена, отец-сын и т.д.) все большее количество крестьян. С другой - деревенское хо­зяйство обеспечивало рабочим определенный источник дохода повсед­невно, а особенно в периоды экономических кризисов, простоя пред­приятий, длительных забастовок, в случае увечья или увольнения. Важным было и то обстоятельство, что часть рабочих оставляла се­мьи в деревне, пытаясь таким образом избежать трудностей, связан­ных с проживанием в казармах или на квартирах. В то же время связь с деревенским хозяйством во многом противоречила направленности модернизационных процессов, поскольку обществом в целом, госу­дарственными структурами и предпринимательским корпусом рабо­чие воспринимались как полукрестьяне, пришедшие на фабрику или завод в поисках заработка. Это отношение проявилось и в фабрич­ном законодательстве, и в характере политики, осуществляемой государством

 

Стр. 180

 

и фабрикантами в отношении пролетариата. В России не прижилась политика социального партнерства рабочих и хозяев пред­приятий, зато широко практиковалась политика патернализма. В рам­ках последней было возможно удерживать низкие заработки рабочих, понимая, что недостающее они получат посредством связи с дерев­ней. Крестьянские корни формирования промышленных рабочих ре­гиона были настолько значительны, что переписью 1897 г. до 80% ра­бочих было определено состоящими в крестьянском сословии. Важ­ным источником пополнения рабочего класса Верхневолжья являлись миграционные процессы, связанные с вовлечением в фабрично-завод­ское производство приезжих и пришлых из сельскохозяйственных уез­дов Владимирской, Костромской и Ярославской губерний, из менее развитых в промышленном отношении других губерний. По мере на­ращивания темпов модернизации усиливалось значение фактора про­летаризации. В сферу промышленного производства наряду с назван­ными выше категориями населения, хоть и в гораздо меньшей степе­ни, оказались вовлечены выходцы из семей служащих. Во всероссийс­ких промышленных центрах (Санкт- Петербург, Москва) они состав­ляли 1-4% общего числа рабочих, в губерниях Верхнего Поволжья - в среднем 0,9-2,5% (в доминирующей отрасли промышленности - тек­стильном производстве от 1,4 до 2%).

Одной из выявленных нами особенностей формирования промыш­ленных рабочих рассматриваемого региона был достаточно высокий уровень социально-производственных требований, в т.ч. грамотность или наличие начального образования, предпочтение фабрикантами одиноких и бездетных работников, личная и производственная ответ­ственность, трудовая дисциплина и политическая благонадежность.

Разноплановый анализ микро- и макросоциальной среды, в кото­рой происходил процесс формирования промышленных рабочих Вер­хнего Поволжья, привел нас к выводу о сложности и противоречиво­сти этого процесса, проявившегося в отношениях между хозяевами предприятий, фабрично-заводской администрацией и вновь пришед­шими на производство, между выходцами из рабочих семей и вчераш­ними крестьянами, отходниками, кустарями и т.д., в дискриминации по ряду признаков женщин-работниц и подростков.

Особенности формирования промышленного пролетариата во мно­гом определяли как его положение, так и культурный уровень. Раз­личные аспекты положения рабочих находились в прямой зависимос­ти от специфики отношений между предпринимательским корпусом и пролетариатом. Нами выявлена значительная разница, существо­вавшая в условиях труда и быта рабочих промышленных заведений.

 

Стр. 181

 

Наиболее тяжелыми эти условия были в старых, традиционных для Верхневолжья отраслях промышленности, и более благоприятными -в новых (машиностроение и т.п.). Многое при этом определялось со­циальной культурой предпринимателей и географическим размеще­нием промышленных заведений. Мы проследили, что в крупных, промышленно развитых губернских и уездных центрах (Ярославль, Кос­трома, Иваново-Вознесенск, Кинешма, Шуя и др.) технически обра­зованные, прогрессивно мыслящие фабриканты осуществляли более щадящую по отношению к рабочим политику (политику патернализ­ма), возводя на свои средства школы, больницы, благоустроенные казармы, библиотеки и т.п., поощряя квалификационный и образова­тельный рост работников своих предприятий. Таковы были фабри­канты Д.Г. Бурылин, А.И. Коновалов, Карзинкины и др., направляв­шие на эти цели часть "русской сверхприбыли". На предприятиях же, находившихся на периферии по отношению к названным центрам, фабриканты, как правило, проблемы производственных и бытовых условий рабочих отдавали "на откуп" своим управляющим и заведу­ющим, создавая тем самым почву для различных злоупотреблений. Отягчающим для пролетариата обстоятельством при этом являлся из­быток рабочей силы в регионе, позволявший фабрикантам почти бес­препятственно осуществлять свой диктат как в области условий тру­да и быта, так и в области размеров заработной платы, продолжи­тельности рабочего дня, применения сверхурочных работ и т.д. К числу негативных сторон этого диктата мы отнесли также различные фор­мы "давления" на рабочих, брань, рукоприкладство, оскорбления и сексуальные домогательства (по отношению к женщинам и девушкам) хозяев предприятий и представителей фабричной администрации раз­ного ранга. В условиях неэффективности реализации рабочего зако­нодательства в России конца XIX - начала XX вв. пролетариат часто оказывался практически беззащитным перед этим диктатом. Опреде­ленным сдерживающим фактором в этом отношении являлись пози­ция и деятельность фабричного инспектора и отстаивание рабочими своего достоинства, прав и интересов в виде стачек и забастовок, вол­нений и коллективных жалоб.

Характерными параметрами условий труда промышленных рабо­чих являлись постоянно возраставшая интенсификация производствен­ных процессов и связанный с ней травматизм, серьезные нервные и физические перегрузки, быстрый износ организма (к 35 - 40 годам). Нами выявлено, что производственный травматизм, как составная и как следствие названных выше факторов, на фабриках и заводах Вер­хневолжских губернский имел устойчивую тенденцию к возрастанию

 

Стр. 182

 

(от 11,5% травм, полученных на производстве в целом по России в 1901 г. до почти 20% в 1914 г.). Производственный травматизм в про­цессе модернизации с учетом его масштабов мы посчитали возмож­ным рассматривать не только как характеристику условий труда, но и как конфликтное социальное явление в силу того, что многие трав­мированные рабочие не получали ни надлежащей медицинской помо­щи, ни соответствующих пособий, ни возможности продолжать тру­довую деятельность с учетом потери части здоровья. К числу соци­альных, а не только производственных аспектов травматизм мы от­носим еще и потому, что его причины во многих случаях были связа­ны с низкой квалификацией и технической грамотностью самих ра­бочих, несоблюдением ни ими, ни фабричной администрацией норм и правил техники безопасности и эксплуатации промышленного обо­рудования (и прежде всего паровых котлов).

Неудовлетворительный характер носила медицинская помощь ра­бочим в силу невыделения фабрикантами и административными струк­турами необходимого количества средств на ее оказание, низкой ква­лификации медицинских работников (в основном они были представ­лены фельдшерами) и недостаточности их числа. Эти факторы нико­им образом не отрицают того, что на ряде предприятий Верхневол­жья медицинская помощь, да и условия труда в целом, были поставле­ны на высокий уровень (фабрика Барановых в г. Александрове, фаб­рика Товарищества Меленковской льняной мануфактуры, фабрика То­варищества Покровской мануфактуры П.Н. Грязнова и др.).

На подавляющем большинстве предприятий губерний Верхнего Поволжья - (до 75%) медико-санитарные условия не отвечали даже минимальным требованиям, что влекло за собой широкое распрост­ранение профессиональных и эпидемических заболеваний в рабочей среде. Такая же характеристика вполне применима и к жилищно-бытовым условиям. В совокупности с крайне низким уровнем медицинс­кого обслуживания эти условия приводили к высочайшему показате­лю детской и общей смертности в семьях рабочих. Фабриканты и ме­стные власти не принимали надлежащих мер к улучшению положения в этой сфере, ограничиваясь организацией заразных бараков во вре­мя эпидемий и распространением популярной литературы о сифили­се, брюшном тифе и т.п. Крайняя скученность рабочих в казармах и иных местах проживания, отсутствие возможности соблюдать сани­тарно-гигиенические нормы, низкая сексуальная культура обеспечи­вали широкое распространение венерических заболеваний, особенно в молодежной среде. Состояние проблем медицинского обслужива­ния и санитарно-гигиенических аспектов труда и быта пролетариата

 

Стр. 183

 

практически не изменялось в целом на протяжении рассматриваемого периода, но значительно ухудшалось в периоды экономических кри­зисов и революционных потрясений.

Эпоха модернизации конца XIX - начала XX вв. как в России в целом, так и Верхневолжье характеризовалась длительным и изнури­тельным рабочим днем (до 11,3 час. в пищевкусовой, 10,8 час. в дере­вообрабатывающей промышленности). Ни фабричное законодатель­ство, ни отдельные меры, осуществляемые некоторыми фабриканта­ми не были в состоянии решить эту проблему. Некоторое сокращение рабочего дня пролетариат обеспечил себе сам в ходе революционной борьбы 1905 - 1907 гг.(до 10 - час. при односменной работе, до 9 час. -при двухсменной и до 8 - при трехсменной). Однако в послереволю­ционный период часть завоеваний рабочих в этой сфере была посте­пенно утеряна. Хотя в конце XIX в. - первые 13 лет XX в. рабочий день и имел тенденцию к сокращению в среднем по России, его про­должительность оставалась весьма высокой (в среднем по империи до 9,9 час). При этом некоторое уменьшение размеров рабочего дня не избавляло рабочих от перенапряжения на производстве, которое до­полнялось перенапряжением, связанным с широким применением сверхурочных работ вообще, а особенно в годы благоприятной эко­номической конъюнктуры. Длительностью характеризовался и годо­вой рабочий цикл на предприятиях региона (до 288 дней). Параметры рабочего дня и годового рабочего цикла делали явно недостаточным, приводящим к быстрому изнашиванию организма, восстановитель­ный период (досуг, физиологический и психологический отдых). Связь с деревней играла здесь отрицательную роль для тех рабочих, кто имел дом в деревне, находящейся на расстоянии нескольких верст от фаб­рики, поскольку путь до предприятия и обратно отнимал значитель­ную часть свободного от работы времени (до 3-х и более часов в день). Проведение рабочими досуга зависело не только от количества вре­мени на него отводившегося, но и от условий проживания, образова­тельного и культурного уровня, духовно-нравственных ориентации и потребностей. Скученное проживание в казармах или снимаемых уг­лах во многом исключало досуг, связанный с чтением книг, занятия­ми самообразованием и т.п. В этом отношении в более благоприят­ных условиях оказывались рабочие, проживавшие в собственных до­мах или снимаемых квартирах. Досуг грамотных рабочих, получив­ших хотя бы низшее образование, связывался с посещением библио­тек и читален, театров (в крупных городах), с участием в самодеятель­ных музыкальных и театральных коллективах и т.д. Определенная сформированность духовных интересов этой части рабочих способствовала

 

Стр. 184

 

развитию у них политической культуры, вовлечению их в революционную борьбу. Досуг же неграмотной, неквалифицирован­ной части пролетариата часто был связан с посещением питейных за­ведений, пьянством. Духовно-нравственная и культурная несформированность вызывала в их среде настроения отчаяния, озлобленности и безысходности.

Важнейший показатель материального положения промышленных рабочих - заработная плата в Верхневолжских губерниях характери­зовалась рядом особенностей, выступая одной из форм регулирова­ния социально-экономических отношений. Занимая в Московском промышленном округе одно из лидирующих социально-экономичес­ких положений, Верхневолжье как часть Центрального промышлен­ного района стабильно находилось лишь на четвертом месте в России по уровню заработной платы промышленных рабочих (после Петер­бургского, Харьковского и Варшавского промышленных округов). Основным причинами этого являлись: связь рабочих с деревней, до­минирующее положение текстильной промышленности с ее традици­онно низкими расценками оплаты труда, широчайшее применение труда женщин и подростков, манипуляции фабрикантов с сезонными расценками и качеством сырья, отсутствие законодательной базы, определявшей минимальные размеры зарплаты. Динамика номиналь­ной заработной платы во всех трех губерниях характеризовалась по­вышением (с 1900 по 1913 гг.: во Владимирской губ. - на 23%, в Кост­ромской губ. - на 35%, Ярославской - на 39%), причем пик роста при­ходится на годы Первой российской революции. При этом прирост зарплаты рабочих в Костромской и Ярославской губерниях был выше, чем в среднем по Московскому промышленному округу (29%), но зна­чительно ниже в сравнении с некоторыми другими губерниями этого же округа (в частности с Рязанской - 70%). Реальная заработная пла­та изменилась несущественно (прирост за 1900-1913 гг.: Владимирс­кая губ - 0,6%, Костромская - 10,5%, Ярославская - 13,8%), оставаясь стабильно низкой и отстающей от роста цен на предметы первой не­обходимости (увеличение индекса цен за тот же период составило в среднем 22,1%). Во всех трех Верхневолжских губерниях она была ниже, чем в среднем по Московскому промышленному округу. Сравнение динамик номинальной и реальной заработной платы с учетом соот­ветствующих индексов цен привело нас к выводу о том, что увеличе­ние реальной заработной платы в несколько раз отставало от увели­чения номинальной, т.е рост затрат рабочих не покрывался ростом зарплаты. Даже с учетом того, что зарплата была не единственным источником доходов рабочего и его семьи, очевидно, что доминирующая

 

Стр. 185

 

часть бюджета расходовалась на удовлетворение насущных ма­териальных и физиологических потребностей. Это отражалось и на жилищных условиях, и на питании, и на здоровье, на удовлетворении духовных запросов пролетариата. Низкая заработная плата вынуж­дала рабочих и их семьи довольствоваться в большинстве случаев ма­лопригодным для нормального проживания жильем, недостаточным в количественном и качественном отношении питанием, имевшим не­рациональную структуру. При этом в определенной степени лучше питались семейные, чем одинокие рабочие. Периодом резкого обо­стрения проблем питания стали революционные 1905 - 1907 гг., когда на фоне общей нестабильности в Верхневолжье торговцами были рез­ко взвинчены цены на хлеб и другие продукты, а местные власти фак­тически стали на сторону спекулянтов. Анализ рабочих бюджетов не выявил глобальной их дефицитности, однако, очевидно, что избега­ние ее было связано с отказом от благоустроенного жилья, нормаль­ного питания и отдыха, получения полноценного образования, удов­летворения культурных потребностей, влекущих какие-либо расходы. Динамика положения промышленных рабочих, с нашей точки зрения, определялась тем, что, с одной стороны, это положение даже с учетом определенных изменений в составляющих его элементах не характе­ризовалось катастрофически усиливающимся обнищанием, оставаясь стабильно бедственным для большей части рабочих. С другой же сто­роны, полагаем возможным говорить о его нараставшем ухудшении с точки зрения возраставшего осознания пролетариатом этой бедствен­ности и повышения его культурного уровня и уровня потребностей как материальных и физиологических, так и духовных, в связи с воз­раставшим осознанием рабочими своего человеческого достоинства. На рубеже XIX - XX вв. в рабочей среде обозначилось стремление к грамотности, получению образования, профессиональному и куль­турному росту как факторам, способным улучшить их социально-эко­номическое положение. Существовавшая система образования испы­тывала в этот период существенную перестройку как в количествен­ном (расширение сети учебных заведений, подготовка ко введению всеобщего начального образования и др.), так и качественном отно­шении (замена священников в школах профессиональными педагога­ми, замена церковно-приходских школ земскими и фабричными и т.п.). Однако эта система не была в состоянии удовлетворить какую-либо ощутимую часть потребности рабочих в образовании. С другой же стороны, положение рабочих часто не позволяло им в полной мере использовать возможности этой системы для получения образования (необходимость отправлять детей на заработки, а не в школу и т. д.)

 

Стр. 186

 

Наиболее благоприятно эта дилемма решалась там, где фабриканты, земство, различные общественные организации оказывали разнопла­новое содействие получению образования представителями рабочего класса не только из соображений меценатства, гуманизма и патерна­лизма, но и из осознания необходимости обеспечения производства образованными и квалифицированными кадрами, поскольку от пос­леднего во многом зависели темпы экономического роста и парамет­ры безопасности страны.

Образовательный уровень рабочих стал предметом общественно-политического внимания. Расширение сети общеобразовательных и профессиональных учебных заведений, доступных пролетариату, рас­ширение возможностей для самообразования в конце XIX - начале XX вв. обусловили тот факт, что в Верхневолжье по самым усреднен­ным показателям грамотными были до 50% промышленных рабочих, а в крупных индустриальных центрах (Ярославль, Иваново-Вознесенск и др.) - до 75%, что значительно превышало аналогичные показатели второй половины XIX в. При этом наибольшее число грамотных по половому признаку было среди мужчин, по возрастному - среди под­ростков и молодых рабочих, по отраслевому - среди металлистов, по­лиграфистов, химиков и пищевиков. Текстильные рабочие несколько отставали от них по уровню грамотности. Особенности модернизационных процессов в России в целом и в Верхневолжье, в частности, по­родили новую форму образовательного учреждения - фабричную шко­лу, которая, по сравнению с другими учебными заведениями, более пол­но учитывала специфику жизни рабочих и их детей. Большую роль в деле развития образования, доступного для пролетариата, сыграли зем­ства путем создания специальных организационных структур, выделе­ния средств на строительство и содержание школ, организации деятель­ности разъездных учителей, повторительных курсов и т.д. В дело раз­вития профессионального образования и профессиональной подготов­ки рабочих значительный вклад внесли некоторые фабриканты, откры­вавшие учебные мастерские, технические школы и курсы.

Рост образовательного уровня пролетариата в условиях модерни­зации с неизбежностью повлек за собой более активное, чем ранее, приобщение рабочих к культурным ценностям, широкое и ускорен­ное формирование культурных и духовных потребностей. В силу сво­его социально-экономического положения они не могли в полном объеме воспользоваться первыми и удовлетворить вторые. Поэтому важнейшее значение в рамках данного аспекта приобрело многогран­ное воздействие различных социальных структур на культурный уро­вень пролетариата. В основе взаимодействия названных структур и

 

Стр. 187

 

рабочих лежало глубокое осознание рабочими необходимости повы­шения своего культурного уровня. Лидирующую роль в этом процес­се взаимодействия стали играть земства и демократическая интелли­генция. Развернутая ими масштабная культурно-просветительская работа среди рабочих и крестьян, в которую по мере ее расширения оказались вовлеченными государственные структуры, предпринима­тельский корпус и общественные организации, принесла значитель­ные социокультурные результаты. Важнейшим из них, на наш взгляд, стало, по выражению Н.А. Рубакина. формирование вполне интелли­гентного человека из рабочих. Культурно-просветительская работа осуществлялась в различных по содержанию, количеству включенных в нее людей, направленности и результатам формах. Нами выявлены среди них наиболее важные и распространенные, такие как: создание и содержание бесплатных народных библиотек и читален, Народных домов, кружков различного характера (литературно-драматических, музыкальных, самообразования и т.д.), устройство народных чтений, лекций, передвижных музеев и выставок, создание самодеятельных творческих коллективов (в основном театральных и музыкальных), воскресных и вечерних школ для взрослых, распространение дешевых книг и периодических изданий, проведение бесплатных концертов, спектаклей, литературных и музыкальных вечеров. Масштабы и бла­городные цели культурно-просветительной деятельности, огромная заинтересованность в ее результатах рабочих и крестьян вызвали оп­ределенную перестройку в издательском деле в России. Крупнейшее издательство страны, руководимое И.Д. Сытиным, развернуло целую индустрию книг для "читателя из народа", обеспечив ее соответству­ющей специфике этого слоя населения инфраструктурой. К началу 10-х гг. XX в. в силу названных выше факторов книга, газета, журнал, другие культурные ценности получили возможность дойти до рабо­чей массы, сформировав у последней читательские интересы, опреде­ленные вкусы и потребности, духовно-нравственные ориентиры. Оп­ределенную роль в повышении культурного уровня рабочих сыграли политические партии и прежде всего социал-демократы, делавшие в революционной борьбе ставку именно на пролетариат Распростра­нение ими легальной и нелегальной литературы, вовлечение рабочих в кружки, где изучались политэкономия, история рабочего движения, философские предметы, способствовали как развитию интеллекта, так и повышению политической культуры, образованности, общекультур­ного уровня, стимулировали интерес к познанию. Большую культур­но-просветительскую работу вели организации самих рабочих в лице профсоюзов и кооперативных объединений, создавших и содержавших

 

Стр. 188

 

библиотеки и читальни, выписывавших для своих членов перио­дические издания, выделявших средства на спектакли и т.п.

О достаточно сформировавшихся культурных и духовных потреб­ностях пролетариата свидетельствует глубокий и разносторонний ин­терес его представителей как к художественной (в т ч и классике), так и научной (география, история, естествознание и др.) литературе, же­лание участвовать в деятельности культурно-просветительных и ху­дожественных, творческих объединений, интерес к театру и кинема­тографу, выставкам и музейным экспозициям, осмысление прочитан­ного и увиденного.

Однако при наличии положительных тенденций, характеризующих динамику культурного уровня рабочих, необходимо отметить, что, как и всякий другой общественный класс, пролетариат, во-первых, не был однородным, а во-вторых, не был охвачен поголовно воздействи­ем культурно-просветительных структур. Далеко не все рабочие име­ли возможности для более или менее ощутимого удовлетворения сво­их культурных потребностей, да и сам уровень этих потребностей был различным, зависящим от заработной платы, квалификации, образо­вания и других факторов. В то же время рост культурного уровня как социокультурная тенденция явно доминировал над противодейству­ющими ему факторами (политика государства в области народного образования, цензурные ограничения, полицейские запреты в отно­шении деятельности общественных просветительских организаций и др.) Ростом грамотности и культурного уровня в конце XIX - начале XX вв. во многом определялся духовно-нравственный облик и ориен­тации фабрично-заводских рабочих. Корректирующими факторами в этом отношении в Верхневолжье выступали, с одной стороны, отно­сительно спокойная (по сравнению со столицами) социально-полити­ческая ситуация, с другой - близость ко всероссийского значения ин­дустриальным и культурным центрам, менее антагонистические от­ношения с предпринимателями, обусловленные особенностями про­винциальной жизни. Ориентирами в динамике духовно-нравственно­го облика рабочих, на наш взгляд, являлись уменьшение влияния цер­кви и религии на жизненный уклад, переоценка традиционных и пат­риархальных устоев (брака, семьи, взаимоотношений с хозяевами пред­приятий и т.д.), осознание и отстаивание в различных формах своих гражданских, человеческих прав и достоинств, готовность и способ­ность к политической деятельности, к объединению в профсоюзные и потребительские организации как формы социальной защиты и раз­вития экономических, политических и культурных потенций, способ­ность во взаимодействии с различными социальными структурами

 

Стр. 189

 

решать жизненно важные проблемы, рост собственной самооценки (как в гражданском, так и в профессиональном смысле), способность адекватно реагировать на социально-экономические и политические факторы и потрясения, попытки определения своего места в культур­но-историческом процессе, осознанный выбор жизненных и культур­ных ценностей (алкоголь или книга, кабак или театр и т.п.). Важней­шим толчком к выявлению многих из этих характеристик духовно-нравственного развития рабочих послужила революция 1905 - 1907 гг., подвергшая проверке доминировавшие ранее духовно-нравственные ценности и ориентиры.