Бородкин Л.И. Неравенство доходов в период индустриальной революции. Универсальна ли гипотеза о кривой Кузнеца? // Россия и мир. Памяти профессора Валерия Ивановича Бовыкина: Сб. статей. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2001. С.331-355 (Примечания в конце статьи).

Интернет-версия представляет собой авторскую редакцию статьи. Начало каждой страницы, соответствующее сборнику "Россия и мир", отмечено: {номер страницы}.

{331}

Л.И. Бородкин
(Исторический факультет МГУ)

Неравенство доходов
в период индустриальной революции.
Универсальна ли гипотеза о кривой Кузнеца?

Послесловие к последней встрече
с В.И.Бовыкиным

   В конце августа 1998 г. в Испании состоялся XII Международный конгресс экономической истории. Судьба конгресса оказалась достаточно драматичной - ввиду серьезных организационно-финансовых неурядиц Исполком Международной ассоциации экономической истории (IEHA) весной 1998 г. принял решение о переносе Конгресса из Севильи (где он должен был состояться) в Мадрид. Нерешенность возникших к весне 1998 г. финансовых проблем привела к тому, что в августе в Мадрид смогли приехать чуть более 800 участников - примерно половина из тех, кто был зарегистрирован в списке участников в марте1. В результате несколько секций Конгресса не состоялись, работа ряда секций проходила по укороченной программе. Хотя, надо отметить, 800 участников создали "критическую массу" для активного обсуждения актуальных проблем развития исследований по экономической истории, выдвижения оригинальных гипотез и методик анализа данных. Этому способствовало участие в работе Конгресса крупнейших ученых, включая Нобелевского лауреата по экономической истории, проф. Д. Норта.

   Одной из секций, поднимавших уровень Конгресса, была секция В16 "Государственный долг, государственные финансы, денежное обращение и платежный баланс стран-должников, 1890- {332}1932/1933 гг.", организованная В.И. Бовыкиным и А. Бродером (Франция). По завершении работы секции Бовыкин и Бродер, коллеги и старые друзья, договорились о ближайших встречах, направленных на развитие международного проекта по изучению экономических связей России и западных стран в первой трети ХХ в. Однако судьбе было угодно распорядиться иначе.

   Драматизм ситуации вокруг XII Конгресса IEHA был подчеркнут внезапной кончиной Валерия Ивановича Бовыкина. Это произошло в Испании, 10 сентября 1998 г., пару недель спустя по окончании Конгресса. После обширного инфаркта, последовавшего 30 августа, Валерий Иванович жил еще 12 дней…

   Кончина В.И. Бовыкина вызвала большой резонанс, волну сочувствия в среде его коллег, специалистов по экономической истории. Его имя было широко известно в этом международном сообществе - и не только потому, что Валерий Иванович в течение ряда лет был членом Исполкома IEHA, участником целого ряда конгрессов IEHA и организатором секций на этих конгрессах. Он был автором известных работ по истории банков и финансов в России, соруководителем крупного (и успешного) международного проекта по сравнительной истории банковских систем. В те трагические дни конца августа - начала сентября коллеги и друзья Валерия Ивановича делали все возможное, чтобы помочь Вере Михайловне, которая была рядом с Валерием Ивановичем. Неоценимую помощь оказывал Альбер Бродер.

* * *

   В ходе работы XII Конгресса IEHA в Мадриде мы встречались с Валерием Ивановичем несколько раз - на заседаниях его секции, в кулуарах, на приемах. Его было нетрудно отличить в гуще участников - всегда легкий, энергичный, чуть ироничный, в спортивного типа легком летнем костюме цвета "хаки", с сумкой через плечо.

   {333} Среди его собеседников были Президент IEHA Г. Тортелла, Генеральный секретарь Ж.Гуа, экс-президент IEHA, Г. Вандер Вее, директор парижского Дома наук о человеке, М. Эмар; его старые друзья-коллеги по "банковскому" проекту Р. Силла и, к несчастью, ныне тоже покойный Р. Камерон, наши академики, мэтры отечественной экономической истории и молодые участники Конгресса из России.

   Помню, как на приеме у алкальда (мэра) Мадрида мы подошли вместе с Валерием Ивановичем к Дугласу Норту. Валерий Иванович очень хотел уговорить Нобелевского лауреата дать нам для публикации в трудах нашего Центра экономической истории текст его выступления на открытии Конгресса, в котором Д. Норт охарактеризовал современные тенденции развития исследований по экономической истории. Д. Норт вначале отказывался, ссылаясь на отсутствие времени для подготовки текста речи к публикации, но в конце концов, уступив напору Валерия Ивановича, сдался и дал согласие.

   Наши разговоры с Валерием Ивановичем в Мадриде (увы, последние, как выяснилось вскоре) касались в основном двух аспектов - развития международных контактов и проектов Центра экономической истории при истфаке МГУ (в работе которого Валерий Иванович принимал самое деятельное участие) и работы секции В12, организованной на Мадридском конгрессе проф. Питером Линдертом (Калифорнийский ун-т, США) и мною. Тематика этой секции ("Тенденции в неравенстве доходов в период индустриализации") была интересна Валерию Ивановичу, в течение ряда лет связанному с исследованиями в области рабочей истории. Зная о наших (совместно с Т.Я.Валетовым) архивных изысканиях, направленных на создание базы данных о динамике и дифференциации оплаты труда рабочих в период дореволюционной индустриализации, Валерий Иванович советовал расширить источниковую базу нашей работы и за счет опубликованных источников о динамике зарплаты рабочих с учетом их квалификации, представляю-{334}щих собой большую редкость. Второй его совет сводился к предложению подготовить обзор докладов, обсуждавшихся на нашей секции, для публикации в изданиях Центра экономической истории.

   Вот почему данная статья содержит два раздела, написанных по следам драматичного Мадридского конгресса. Автор этих строк надеется, что ему удалось реализовать планы, обсуждавшиеся им с В.И. Бовыкиным в те жаркие дни на исходе испанского лета 1998 года.

Динамика неравенства в доходах в период индустриализации:
новейшие зарубежные исследования2

   Одной из актуальных тем, обсуждавшихся на конгрессе в Мадриде, была тема неравенства в доходах и в оплате труда в период индустриализации. Проблемы изучения дифференциации в оплате труда, изменений в структуре распределения доходов в связи с эволюцией рынка труда достаточно давно исследуются в работах по экономической истории нового и новейшего времени. Концом 1970-х гг. датируется фундаментальная работа видных американских специалистов по экономической истории Джеффри Вильямсона (Гарвардский ун-т) и Питера Линдерта (Калифорнийский ун-т), посвятивших свою монографию анализу динамики неравенства в доходах в США и Великобритании на всем периоде индустриального развития этих стран3. Тогда эти исследователи подтвердили гипотезу о кривой Кузнеца, высказанную Нобелевским лауреатом еще в 1955 г. Согласно этой гипотезе, неравенство доходов растет в период индустриального развития, а затем уменьшается, образуя в итоге перевернутую U-образную кривую динамики. Для Великобритании период увеличения неравенства был определен как 1740-1880-е гг., для США - 1780-1920-е гг. График, изображенный на рисунке 1, демонстрирующем вид кривой вид кривой Кузнеца для данных по США, демонстрирует более явно левую, растущую часть пе-{335}ревернутой U-образной кривой, охватывающую первые 100 лет представленной динамики; правая, падающая часть кривой лишь наметилась. С.Кузнец дал содержательную интерпретацию этого эмпирического наблюдения, рассмотрение которого повлекло за собой целую цепочку взаимосвязанных вопросов о социальных и экономических аспектах процесса индустриализации в разных странах, соотношении общего и особенного в этом процессе4.

Рисунок 1. Отношение зарплаты квалифицированных и неквалифицированных рабочих
в промышленности и строительных работах CША. 1816-1939 гг.

   Источник. Williamson J., Lindert P. American Inequality. A Macroeconomic History. Academic Press, New York, 1980.

 

   Для нас интерес представляют прежде всего те работы, в которых анализируются данные о дифференциации оплаты труда рабочих и рассматривается вопрос о причинах увеличения или сокращения разрыва в оплате квалифицированного труда по сравнению с неквалифицированным, которые происходили на определенных стадиях экономического развития. Вильямсон и Линдерт связывают эти изменения с демо-{336}графическими факторами (уровень рождаемости, иммиграция и т.д.), а также с процессами несбалансированного роста, технологическими сдвигами, изменениями темпа роста накоплений капитала. Они отмечают, что степень неравенства в оплате труда рабочих выше, когда средний уровень их квалификации низок и спрос на квалифицированную рабочую силу высок. Так, в Англии темп роста квалификации рабочей силы был весьма низким на раннем периоде увеличения неравенства в оплате труда в начале XIX в. Однако после образовательных реформ 1870-х гг. средний уровень квалификации существенно вырос, и именно на этот период приходится падение "кривой Кузнеца" по данным о распределении доходов в Британии. Аналогичная динамика прослеживается и по американским данным, с той лишь разницей, что спад уровня неравенства на кривой Кузнеца приходится на начало ХХ в.5 В компаративном плане представляет интерес сопоставление данных о разрыве в оплате квалифицированных и неквалифицированных рабочих ("premium on skilled labor") в США и Англии в начале ХХ в., когда квалифицированный труд в американской промышленности имел очень высокую цену даже по западноевропейским стандартам. Так, например, в 1909 г. соотношение зарплаты квалифицированных и неквалифицированных строительных рабочих в США выражалось величиной 2,17, в то время как для Британии эта величина была существенно ниже - 1,546. В противоположность этому, веком раньше (в 1820-е гг.) квалифицированный труд в американской промышленности был относительно дешевле, чем в Англии7.

   Работы Вильямсона и Линдерта вызвали большое количество откликов. Как их критический разбор, так и многочисленные оригинальные исследования динамики неравенства в оплате труда проводились с начала 1980-х гг. учеными разных стран. На мадридском конгрессе впервые в истории этих крупных форумов была организована специальная секция по теме "Тенденции неравенства в доходах в период индустриализации". Ее материалы опубликованы в сборнике докладов секции В128.

   {337} Вопросы, рассмотренные в 12-ти докладах этой секции исследователями из Австралии, Австрии, Великобритании, Германии, Голландии, Испании, России и США, касались в содержательном плане проблем неравенства в доходах населения и в оплате труда рабочих в период индустриализации. Их можно разделить на три основные категории: 1) как измерять неравенство, какие существуют источники и методы количественного выражения неравенства доходов, какие могут возникнуть ошибки в обобщениях и измерениях; 2) каковы конретно-исторические результаты проведенных исследований, какие получены типы динамики, насколько они соответствуют друг другу; 3) каковы причины полученного изменения неравенства в доходах и оплате труда, что можно считать влияющими факторами и чем объясняются различия в характере данного процесса в разных странах и регионах.

   Спектр продемонстрированных данных, на основе которых проводились измерения неравенства, был весьма широким. В нескольких докладах, особенно в тех, где оспариваются результаты классической работы Вильямсона и Линдерта, проводится, как и у этих авторов, исследование динамики неравенства в оплате труда в промышленности, с использованием данных о зарплате квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Однако проблема достоверности имеющихся данных (особенно это касается сведений о самых высокооплачиваемых и самых низкооплачиваемых категориях) приводит к необходимости привлекать дополнительные источники. Так, доклад Т.Джексона (Великобритания) был посвящен исследованию различий в уровнях взимаемых налогов в Великобритании на рубеже XVIII-XIX вв. Сразу три доклада были посвящены вопросу измерения неравенства доходов путем использования антропометрических показателей, косвенно отражающих неравенство в потреблении (прежде всего это относится к питанию). Согласно их подходу, различия среднего роста людей, вычисленные для различных слоев населения, обусловлены прежде всего различиями в уровне дохода. Возможности исследования неравен-{338}ства по таким источникам с интересом, хотя и не без доли скепсиса, обсуждались на секции.

   В дискуссии на данной секции Конгресса отмечалось, что даже в тех случаях, когда в наличии имеются прямые данные о доходах, надо быть осторожным в подсчетах и в обобщении этих данных. Так, в докладе австралийских исследователей (М.Шэнахан и М.Коррелл) подвергаются критике способы обработки данных, проведенные Вильямсоном и Линдертом. В докладе были обозначены три причины, которые могут внести существенные отклонения от реальной картины при обобщении этих сведений: во-первых, сравнение данных источников, собранных для регионов с различными климато-географическими и социальными условиями, где подсчитываются различные характеристики измерения неравенства; во-вторых, различные методики подсчета одинаково измеренных величин (прежде всего, сводных данных по завещаниям) и, в-третьих, различный объем данных, по которым проводится обобщение. Если, например, по разным регионам собраны данные, представляющие отношение суммарного дохода десятипроцентной группы населения с самыми высокими доходами к общему суммарному доходу, то сравнение и обобщение таких данных могут быть существенно затруднены, так как сами эти десятипроцентные группы могут сильно различаться по количеству учтенных людей и по абсолютным значениям своего дохода. Кроме того, и эти цифры соответствуют историческим реалиям с определенной погрешностью, потому что данные в свое время собирались только по некоторой выборке, причем размер этой выборки в США колониального периода и первой половины XIX в. был существенно меньшим, чем после 1850-х гг. Таким образом, результат обобщения вычисленных коэффициентов должен сопровождаться определением доверительного интервала, расчет которого представляет собой отдельную проблему. Подводя итог, авторы доклада подчеркнули необходимость критического анализа возможностей построения временных рядов индексов неравенства на протяжении 300 лет истории {339} США и подвергли сомнению тезис об адекватности представления американской динамики неравенства доходов с помощью кривой Кузнеца. П.Линдерт, однако, возразил авторам, заметив, что многие из представленных соображений уже были учтены в процессе составления трехсотлетней динамики неравенства доходов в США, и высказанные авторами замечания, при всей их значимости, мало влияют на вывод о виде этой динамики.

   В докладах участников секции В12 мадридского конгресса был продемонстрирован целый набор коэффициентов измерения неравенства. Относительно редко используется коэффициент Джини, что связано с тем, что, хотя его значение с высокой степенью точности отражает распределение дохода в рассматриваемой системе, для его вычисления надо иметь данные о доходах на индивидуальном уровне, а источники редко дают такую возможность. Весьма популярный индекс неравенства - суммарная доля дохода, приходящегося на определенный процент (5%, 10%, 20%) наиболее высокооплачиваемых элементов системы (семей, рабочих и т.д.). Для исследований по неравенству доходов рабочих широко распространен также индекс skill premium - отношение средней оплаты труда высококвалифицированных и низкоквалифицированных рабочих. Определенную информацию о мере неоднородности в распределении доходов дают также коэффициент вариации и энтропийный коэффициент Тейла, хотя их значения могут дать только общие представления о неоднородности исследуемых наборов данных.

   Большинство исследователей представили на конгрессе в Мадриде полученные ими динамические ряды значений индексов неравенства. В некоторых работах эти ряды не согласуются с кривой Кузнеца, что позволяет авторам оспаривать справедливость гипотезы, в соответствии с которой индустриальное развитие влечет за собой увеличение степени неравенства в доходах. К этой группе работ относятся прежде всего доклады упомянутых выше австралийцев (за себя говорит название их доклада: "В поисках кривой Кузнеца. Пересмотр распределения доходов в {340} США в 1650-1950 гг.") и исследователей из Великобритании - Дж.Джеймса и М.Томаса. Последние, не оспаривая источников и методов обработки данных, используемых Вильямсоном и Линдертом, сделали попытку более подробного анализа этих данных, рассмотрев ситуацию с распределением доходов в различных отраслях промышленности. Они показывают, что распределение доходов имеет в динамике различный вид для различных отраслей, что отношение уровней оплаты квалифицированного и неквалифицированного труда менялось от одного сектора промышленности к другому. Соответственно подвергается сомнению не только тезис о существовании кривой Кузнеца, но и обоснованность поиска единой закономерности динамики неравенства в процессе индустриализации страны. Работа указанных авторов представляет интерес также с точки зрения используемой ими методики измерения неравенства. Анализируя детальные данные о зарплате рабочих в различных отраслях промышленности США в XIX в., они применяют целый набор коэффициентов, включая skill premium, коэффициент Тейла и коэффициент вариации. Полученные Дж.Джеймсом и М.Томасом графики динамики коэффициента вариации для ряда отраслей промышленности США с 1840 по 1891 гг. показывают, что наибольшей вариацией характеризуется зарплата рабочих текстильной отрасли (коэффициент вариации изменяется от 40% до 60%)9.

   Голландские ученые Я. ван Занден и Я.Смитс в своей работе пришли к выводу о том, что в течение периода индустриализации неравенство в доходах оставалось в Нидерландах относительно стабильным. Они заметили, что общие данные по стране опровергают результаты исследования Я. де Меере (1983 г.), в котором динамика неравенства в Голландии аппроксимировалась кривой Кузнеца. Ван Занден и Смитс связывают такие результаты Я. де Меере с тем, что он "основывался почти исключительно на данных, касающихся распределения доходов в Амстердаме - бесспорно, важном городе, но, возможно, не представляющим Нидерланды в целом".

   Поиск причин формирования той или иной дина-{341}мики неравенства стал основой содержания ряда докладов. Так, ван Занден и Смитс показали, что индустриализация в Голландии, приводя к повышенному спросу на квалифицированный труд в городах (и соответственному повышению неравенства), выразилась и в повышенном спросе на неквалифицированный труд при широком строительстве железных дорог и плотин (и понижению неравенства в этой связи).

   П.Линдерт наибольшее внимание уделил причинам изменений в неравенстве доходов в период индустриализации. В начале своего доклада он заметил, что рассмотрение вопроса об адекватности кривой Кузнеца в ее классическом виде перестало быть актуальным. Новые наборы данных показывают, что в период индустриализации подъем и падение неравенства наблюдались в одних странах и не наблюдались в других. Кроме того, с конца 1970-х гг. неравенство доходов снова растет в США и странах Западной Европы. Линдерт отметил, что идея об универсальности гипотезы о кривой Кузнеца исчерпала себя, и сейчас можно и нужно говорить о новой стадии в изучении неравенства доходов - поисках закономерностей развития этих процессов. Он рассмотрел многие возможные причины неравенства распределения доходов в разных странах, начиная от факторов экономического характера и заканчивая политическими и даже религиозными, и в итоге во главу угла поставил два аспекта. Во-первых, это технический прогресс и связанная с ним эволюция рынка труда (в одних отраслях промышленности, например в металлообработке, широкое введение машинного производства ведет к спросу на квалифицированных работников, в других же, например, в текстильной, на определенном этапе заметнее повышается спрос на неквалифицированный труд). Во-вторых, это и изменение объемов рынка труда (для США это выражается прежде всего в количестве иммигрантов-рабочих).

   Тот же аспект был широко рассмотрен Дж.Вильямсоном. Он на примере целого ряда стран Америки и Европы рассмотрел связь неравенства доходов и процессов "глобализации" (международная торговля, инвестиции, межрегиональные миграции рабочей силы). {342} Продемонстрировав в динамике широкую картину глобализации экономических процессов на протяжении XIX-XX вв., он пришел к выводу о несомненной корреляции между тенденциями изменения неравенства в разных странах и периодами, отмеченными активным развитием или, напротив, стагнацией общемирового рынка. Периоды активного движения капиталов, широкого развития международной торговли вели к заметному объединению и рынков труда разных стран, вызывая массовые миграции рабочей силы. Приток большой массы рабочих, прежде всего неквалифицированных, сбивал цены на неквалифицированный труд и увеличивал неравенство в богатых землями и ресурсами, но недостаточно населенных странах (таких, как США, Канада, Австралия), однако тот же процесс вызывал уменьшение неравенства в Европе, где существовало несбалансированное предложение рабочей силы, и это было тем более заметным, чем более промышленной и открытой для эмиграции была страна. Значительный интерес вызвали полученные Вильямсоном зависимости изменения неравенства в оплате труда от среднего заработка в начальной фазе двух периодов. Первый из них (1870-1913 гг.) характеризуется масштабной индустриализацией, стремительным развитием транспорта и связи, интеграцией рынков многих капиталистических стран в один международный рынок; это период глобализации. Тогда страны с более высоким средним уровнем заработка, обусловленным недостатком рабочей силы, испытали заметный прилив неквалифицированного труда и соответствующее повышение уровня неравенства. Второй период соответствует межвоенному времени закрытости, невысокого промышленного роста и деглобализации. В эти годы наблюдается заметная корреляция между увеличением неравенства и насыщенностью рынка рабочей силы страны. В итоге Вильямсон приходит к выводу о том, что одни и те же экономические процессы, действуя в международном масштабе, приводили (и приводят) к различным типам динамики неравенства доходов в разных странах в зависимости от их экономических условий. Таким образом, например, выявление {343} кривой Кузнеца для данных о динамике неравенства в США рассматривается как частный случай и объясняется не просто влиянием технологического фактора или эволюцией структуры рынка труда, а воздействиями на экономику страны процессов глобализации.

   Проблемы исследования дифференциации оплаты труда в российской промышленности начала ХХ в., чему был посвящен наш доклад на секции мадридского конгресса, связаны прежде всего с состоянием источниковой базы и с сопоставлением различных измерителей дифференциации оплаты труда рабочих10. Полученные нами на основе архивных данных выводы можно рассматривать как частное подтверждение выдвинутой нами гипотезы об относительно высокой (в сравнении с промышленно развитыми странами Европы и США) цене на квалифицированный рабочий труд в дореволюционной российской промышленности11. При этом построенная нами динамика коэффициентов дифференциации оплаты труда рабочих-текстильщиков Московской губернии на протяжении 12 лет начала ХХ в. лишь в очень слабой форме показывает тенденцию, характерную для кривой Кузнеца - наша динамика является достаточно стабильной, можно лишь говорить о едва заметном положительном тренде12.

   Можно ли распространить это наблюдение на другие регионы, другие отрасли промышленности дореволюционной России? Располагаем ли мы данными достаточной длительности, на основе которых можно проверить гипотезу о кривой Кузнеца применительно к процессу индустриализации в России? Об этом идет речь в следующем разделе данной работы.

Динамика дифференциации оплаты труда строительных рабочих
в Петербурге (1853-1910 гг.)

   Несмотря на то, что изучение проблем становления рынка труда в процессе капиталистической индустриализации России имеет богатую традицию, целый ряд различных аспектов этого процесса не получил должного освещения. К ним можно отнести и вопрос {344} о степени дифференциации оплаты труда рабочих, ее динамике.

   Развитие рынка труда в России в период дореволюционной индустриализации сопровождалась неравенством в оплате труда промышленных рабочих. До сих пор, однако, в научный оборот не введены систематические данные о динамике заработной платы, охватывающие различные квалификационные группы рабочих основных отраслей промышленности России второй половины XIX - начала XX в. Впрочем, начиная с 1890-х гг. различными авторами опубликовано довольно много фрагментарных, отрывочных данных об оплате труда рабочих в дореволюционной России. Как правило, эти сведения привлекались для иллюстрации авторской точки зрения о положении рабочих в той или иной местности или отрасли промышленности.

   Традиционно исследователи обращаются к усредненным данным об оплате труда промышленных рабочих, основанным на сводных сведениях по тем или иным предприятиям, отраслям, регионам или даже по всей фабрично-заводской промышленности, оставляя в тени профессионально-квалификационную дифференциацию оплаты труда в промышленности в 1880-х - 1910-х гг.13 Важность данного аспекта отмечают и авторы недавно опубликованного коллективного труда по вопросам экономики труда и социально-трудовых отношений, подводя итоги своего анализа процесса становления капиталистического рынка труда в России начала ХХ в: "Как видим, рыночные отношения стихийно сформировали цену рабочей силы и основные пропорции оплаты труда различных групп работников на основе принципов дифференциации зарплаты, учета сферы приложения труда, его условий, а также региональных особенностей"14.

   Характеризуя ситуацию с изучением пореформенной оплаты труда, С.Г.Струмилин, один из наиболее известных исследователей этой проблематики, отмечал, что "для освещения динамических процессов в области заработной платы … вплоть до самого конца XIX в. за отсутствием массовых статистических материалов приходится довольствоваться весьма разроз-{345}ненными данными отдельных предприятий, публикациями справочных цен по отдельным городам и т.п. источниками иллюстративного значения"15. Несколько лучше выглядит ситуация с данными о зарплате рабочих по началу ХХ в. (благодаря сведениям фабричной инспекции), но и здесь систематизированных и достаточно структурированных динамических данных, позволяющих оценить дифференциацию в оплате труда, нет.

   В этих условиях наиболее представительную коллекцию динамических данных об оплате труда промышленных рабочих в дореволюционной России собрал в свое время (пользуясь в основном материалами различных публикаций) С.Г.Струмилин. Опубликованные им данные характеризуются различными уровнями агрегирования. Наиболее укрупненные данные содержат динамику среднегодового заработка фабричного рабочего в России в 1885-1914 гг.; их исчисление было произведено на основе сведений фабричной инспекции о всех фабриках и заводах, применявших штрафование рабочих16. Другой массив отражает погодовую динамику оплаты труда железнодорожников по всей сети дорог общего значения (с 1883 г.)17. Снижая уровень агрегирования, Струмилин для иллюстрации роста зарплаты в промышленности с начала 1880-х гг. и до конца XIX в. приводит динамику годового заработка рабочих Коломенского машиностроительного завода18.

    Все эти ряды данных, однако, не могут быть использованы для изучения проблемы дифференциации оплаты труда промышленных рабочих - это сводные сведения, они не структурированы по рабочим профессиям. Исключение составляют относительно длинные динамические ряды справочных цен на рабочие руки по шести профессиям строительных рабочих Петербурга (столяры, маляры, плотники, каменщики, штукатуры и поденщики)19. Собранные и опубликованные А.Рыкачевым данные охватывают период за 58(!) лет, начиная с 1853 г.20 Эти данные анализируются Струмилиным в основном для изучения параллелизма в движении цен на рабочие руки по шести указанным профессиям строительных рабочих.

{346}

Таблица 1. Средние годичные цены на муку и печеный хлеб и средние годичные поденные платы рабочим, выведенные из ежемесячных данных ведомостей справочных цен в Санкт-Петербурге с 1853 по 1910 гг., абсолютные цифры в копейках*

Год

Цена муки

Цена пшеничного хлеба

Плата рабочим за один день

пшеничная за мешок в 5 пуд

ржаная за куль 9 пуд.

ситный из первача за фунт

ржаной обыкнов., за фунт

каменщик

маляр

плотник

слесарь

столяр

чернорабочий

штукатур

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

1853

505

572

 

 

94

96

81

138

90

50

84

1854

389

510

 

 

88

90

87

102

94

53

85

1855

390

501

 

 

80

75

73

100

78

49

69

1856

537

543

 

 

86

78

80

104

90

51

71

1857

629

646

 

 

81

74

75

102

90

45

63

1858

552

600

 

 

76

72

68

100

61

41

60

1859

497

582

 

 

91

94

89

112

102

62

85

1860

540

621

 

 

133

119

101

147

140

67

127

{347}

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

в среднем за 1853-1860 гг.

 

505

572

 

 

91

87

82

113

93

52

80

1861

612

716

4,0

1,8

130

121

102

161

126

72

133

1862

577

875

4,0

2,1

95

85

84

87

82

62

79

1863

537

779

3,6

1,8

109

90

89

100

95

74

86

1864

562

629

3,5

1,5

92

88

93

92

101

66

85

1865

592

660

3,5

1,5

85

88

86

93

99

64

89

1866

627

730

3,6

1,5

91

81

76

95

99

62

76

1867

683

836

4,0

1,8

94

88

83

99

106

73

87

1868

773

1102

4,1

2,6

93

86

81

97

98

63

82

1869

671

919

4,0

2,2

105

96

91

100

105

70

101

1870

565

719

4,0

2,2

99

97

95

115

112

71

113

в среднем за 1861-1870 гг.

 

620

796

3,8

1,9

99

92

88

104

102

68

93

1871

596

712

4,0

2,3

98

80

81

100

100

63

68

1872

746

761

4,0

2,2

99

68

90

107

107

62

74

1873

762

737

4,0

2,2

101

72

90

110

112

68

80

1874

679

786

4,0

2,2

98

96

96

103

103

67

112

1875

575

723

4,0

2,2

102

104

107

100

100

70

109

1876

658

715

4,0

2,2

105

106

117

100

100

80

105

1877

658

782

4,0

2,3

100

100

110

100

100

66

100

1878

850

975

4,0

2,7

100

100

110

100

100

64

90

1879

762

860

4,0

2,6

100

100

113

100

104

70

95

1880

980

1200

4,6

2,9

117

130

128

148

121

79

111

{348}

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

в среднем за 1871-1880 гг.

 

727

825

4,1

2,4

102

96

104

107

105

69

94

1881

1145

1415

6,6

3,3

109

124

117

140

127

70

126

1882

905

866

5,7

2,8

126

106

121

138

128

68

133

1883

758

960

5,0

2,5

131

108

122

119

120

65

120

1884

675

969

5,0

2,5

113

106

105

125

118

65

110

1885

683

877

5,0

2,5

108

110

107

120

117

67

105

1886

643

737

5,0

2,0

82

79

93

114

108

64

86

1887

571

628

4,8

1,9

93

97

93

116

107

71

98

1888

516

644

4,0

1,7

112

102

112

122

120

73

119

1889

513

784

4,0

1,7

112

130

117

136

135

75

131

1890

600

804

4,0

1,9

117

131

117

137

131

79

129

в среднем за 1881-1890 гг.

 

701

868

4,9

2,3

110

109

110

127

121

70

116

1891

749

1104

5,3

2,4

118

131

120

137

135

81

131

1892

862

1221

5,1

2,7

122

134

121

138

137

77

133

1893

708

894

5,0

2,3

122

129

124

137

138

77

136

1894

585

656

4,8

2,0

121

125

121

137

137

77

134

1895

552

615

4,0

1,7

123

127

121

137

136

77

138

1896

521

563

4,0

1,7

133

139

121

134

138

77

133

1897

624

640

4,0

1,8

132

132

119

139

128

77

135

1898

692

820

4,0

2,0

146

151

135

154

149

77

162

1899

700

856

4,0

2,0

149

155

140

162

159

80

177

1900

679

755

4,0

2,0

122

127

119

176

141

81

147

{349}

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

в среднем за 1891-1900 гг.

 

667

812

4,4

2,1

129

135

124

145

140

78

143

1901

660

758

4,0

2,0

141

129

134

169

177

93

150

1902

665

827

4,0

2,0

134

142

141

174

186

87

151

1903

625

823

4,0

2,0

131

154

138

166

177

92

151

1904

625

821

4,0

2,0

131

139

137

179

180

89

147

1905

637

900

4,0

2,2

137

153

144

182

182

87

158

1906

742

983

4,0

2,5

136

147

146

182

183

95

154

1907

971

1208

4,2

2,9

139

161

163

204

196

93

151

1908

1156

1187

5,0

3,0

132

147

158

195

186

89

146

1909

1063

1070

5,0

3,0

146

160

157

211

192

95

150

1910

926

957

5,0

2,6

144

148

143

197

177

89

151

в среднем за 1901-1910 гг.

 

807

953

4,3

2,4

137

148

146

186

184

91

151

  * Источник. Рыкачев А. Цены на хлеб и труд в С.-Петербурге за 58 лет // Вестник финансов. № 31. 1911.

    {350} Однако представляют интерес и те несколько строк, в которых он резюмирует свои наблюдения о дифференциации оплаты труда рабочих-строителей: "разрыв в оплате обученного и необученного труда за весь период обнаруживает довольно заметные смещения сначала, до середины 60-х гг., вниз, в сторону большей уравнительности, а затем вверх, в направлении возрастающей дифференциации. Очень показательно, что возрастание уравнительности совпадает по времени с понижением среднего уровня реальной оплаты труда, а рост дифференциации следует за повышением этого уровня"21. Объяснение этого наблюдения Струмилин связывает с тем, что "в периоды низкой конъюнктуры вообще и падающего уровня зарплаты труднее всего снизить уровень наихуже оплачиваемых слоев пролетариата, ибо они и без того уже стоят у порога физиологического минимума потребностей. А потому прежде всего и легче всего падает оплата труда более квалифицированных профессий, что и приводит к большей уравнительности в расценке различных категорий труда"22. Теоретически этот тезис представляется обоснованным, однако практические ситуации нередко противоречат ему. Так, в составленной Струмилиным таблице сгруппированных по пятилетиям данных о зарплате строительных рабочих С.-Петербурга содержатся следующие значения поденной платы неквалифицированных рабочих23: 1853-1857 гг.24 - 49,6 коп., 1858-1862 гг. - 60,8 коп., 1863-1867 гг. - 67,8 коп.

   Очевидно, оплата труда строителей-чернорабочих существенно (на треть) возросла к середине 1860-х гг. С другой стороны, хорошо известен тот факт, что в периоды низкой конъюнктуры предприниматели стремились удержать квалифицированных рабочих, не снижать их зарплату. Более обоснованным представляется другое объяснение заметного (почти на треть) снижения оплаты труда квалифицированных и полуквалифицированных рабочих-строителей в первые годы после реформы 1861 г., которое Струмилин приводит в другом фрагменте своей работы: "Это падение, очевидно, следует объяснить широким притоком в столицу свежих рабочих рук из освобожденной деревни25".

{351}

Рисунок 2. Динамика дневной зарплаты рабочих-строителей
Санкт-Петербурга (столяры и чернорабочие),
коп. в день. 1853-1910 гг.

   Источник. Рыкачев А. Цены на хлеб и труд в С.-Петербурге за 58 лет // Вестник финансов. № 31. 1911.

 

Рисунок 3. Отношение оплаты труда квалифицированных
и неквалифицированных рабочих в США и России
(Санкт-Петербурга). 1853-1910 гг.

 

   {352} Именно данные о поденной плате строительных рабочих, собранные и опубликованные в 1911 г. А.Рыкачевым, представляются нам наиболее ценным (на сегодняшний день) материалом для изучения долговременных тенденций дифференциации оплаты труда в дореволюционной России. Обратимся к этим данным для оценки изменений в динамике отношения оплаты труда квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Рассмотрим две группы строительных рабочих - столяров и чернорабочих. Использование в данной работе таблиц, опубликованных Струмилиным, невозможно ввиду того, что эти таблицы содержат лишь группировки данных, собранных Рыкачевым (группировка по пятилетиям для каждой из шести профессий или группировка по всем шести профессиям для каждого года, 1853-1910 гг.). Поэтому мы используем исходные данные А.Рыкачева, взятые непосредственно из его работы26 (см. Таблицу 1), для того чтобы установить для начала, отражает ли динамика этого ряда тенденцию, выявленную С. Кузнецом.

   Рисунок 2 содержит сглаженные графики динамики поденной оплаты труда столяров и чернорабочих. Даже "на глаз" видно, что в пореформенную эпоху разница в оплате квалифицированного и неквалифицированного труда петербургских строительных рабочих увеличивается, несмотря на заметные флуктуации этого процесса (что наглядно отражено на Рисунке 3). Отношение оплаты труда этих двух категорий рабочих растет от величины 1,3 в первые два года после реформы, достигая значений 2,0-2,13 в годы первого десятилетия ХХ в. Необычной динамикой этого процесса характеризуются годы Крымской войны и реформ 1860-х гг.; в этот период наблюдается большая неустойчивость показателя дифференциации зарплаты рабочих. Это особенно заметно на Рисунке 3, где приводятся вместе два графика - для России и США (график для США получен из данных Рисунка 1 - взята лишь часть динамики американского показателя неравенства оплаты труда рабочих, соответствующая нашему периоду 1853-1910 гг.).

    {353} Сравнение графиков динамики для двух стран дает возможность сделать следующие выводы27.

  1. Стартуя в начале 1850-х гг. примерно с одного уровня дифференциации оплаты труда рабочих (1,73-1,80), обе динамики приходят к одному уровню и к концу периода (1, 90-2,02).

  2. Динамика американского показателя является более стабильной, она меньше подвержена колебаниям конъюнктуры, чем российская; так, размах используемого нами показателя для данных Дж.Вильямсона и П.Линдерта по США на периоде 1853-1910 гг. составляет от 1,63 до 1,92, в то время как данные А.Рыкачева дают на том же периоде размах от 1,28 до 2,14.

  3. Для рассматриваемого 58-летнего периода характерно превышение американского показателя дифференциации над российским для первой половины периода и обратная тенденция - для второй половины, особенно для 1900-х гг., когда российская кривая идет заметно выше американской. Таким образом, наша гипотеза о повышенном (в сравнении с другими странами) значении показателей дифференциации зарплаты рабочих в России в период индустриализации подтверждается в случае использования данных о петербургских строительных рабочих.

  4. В целом можно признать, что данные о дифференциации оплаты труда строительных рабочих Петербурга в период индустриализации соответствуют растущей части кривой Кузнеца.

 

Примечания

1 Эти события вызвали резкую реакцию в IEHA и ее Исполкоме и повлекли за собой существенные изменения в уставе IEHA.

2 Обзор докладов секции В12 составлен автором совместно с Т.Я.Валетовым.

3 Williamson J.G., Lindert P.H. American Inequality: A Macroeconomic History. N.Y.: Academic Press, 1980.

4 Kuznets S. Shares of Upper Income Groups in Income and Savings. New York: National Bureau of Economic Research. 1953; Kuznets S. Economic Growth and Income Inequality (Presidential address) // American Economic Review. Vol. 45. 1955. P. 1-45.

5 Lindert P., Williamson J. Essays in Exploration. Growth, Equality and History // Explorations in Economic History. Vol. 22. 1985. P. 356; Williamson J., Lindert P. American Inequality. A Macroeconomic History. P. 67-69.

6 Phelps-Brown E.H. A Century of Pay. London, 1968. P. 47.

7 Williamson J., Lindert P. American Inequality. P. 67.

8 Trends in Income Inequality During Industrialization. Proceedings of the Twelth International Economic History Congress / Session Organizers L.Borodkin, P.Lindert. Madrid, 1998.

9 Отметим, что проведенные нами вычисления показали, что коэффициент вариации данных о зарплате рабочих-текстильщиков Московской губернии на рубеже XIX-XX вв. превышал 80%.

10 Borodkin L., Valetov T. Modelling Wage Inequality in Russian Industries: 1880-1914 // Trends in Income Inequality During Industrialization. Proceedings of the Twelth International Economic History Congress. Madrid, 1998.

11 См.: Бородкин Л.И., Валетов Т.Я. Динамика дифференциации в оплате труда рабочих-текстильщиков и металлистов в России в период дореволюционной индустриализации // Экономическая история. Ежегодник. 1999. М., РОССПЭН, 1999; они же. Микроанализ данных о квалификации и динамике заработной платы рабочих-текстильщиков "Товарищества мануфактур Н.Н.Коншина" (конец XIX - начало ХХ вв.) // Экономическая история. Ежегодник. 2000. М., РОССПЭН, 2000.

12 Отметим, что 12 лет - слишком короткий период, чтобы делать выводы о тенденциях динамики процесса дифференциации оплаты труда.

13 Обзор источников по заработной плате рабочих в дореволюционной России см., например, в монографии Ю.И.Кирьянова "Жизненный уровень рабочих в России" (М., 1979. С. 90-95). Как отмечает автор, "слабая разработанность в литературе интересующего нас вопроса (о зарплате рабочих - Л.Б.) в историческом аспекте в значительной мере связана с состоянием источников". (Кирьянов Ю.И. Указ. соч. С. 91.)

14 Экономика труда и социально-трудовые отношения / Под ред. Г.Г.Меликьяна и Р.П.Колосовой. М., 1996. С. 523.

15 Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М., 1960. С. 104.

16 Струмилин С.Г. Указ. соч. С. 118-121.

17 Струмилин С.Г. Проблемы экономики труда. М., 1957. С. 396 и сл.

18 Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. С. 111. Данные о зарплате рабочих взяты из публикации "Техническое описание Коломенского машиностроительного завода, 1863-1903 гг." Коломна, 1903.

19 Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. С. 107.

20 Рыкачев А. Цены на хлеб и труд в С.-Петербурге за 58 лет // Вестник финансов. № 31. 1911.

21 Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. С. 112.

22 Там же.

23 Там же. С. 113.

24 С.Г.Струмилин ошибочно указывает интервал 1853-1855 гг., хотя значение средней поденной платы приводится правильно - 49,6 коп. для 1853-1857 гг.

25 Там же. С. 106.

26 Рыкачев А. Указ. cоч.

27 Разумеется, выводы формулируются с учетом того, что данные о строительных рабочих Петербурга не могут репрезентировать всю страну и все отрасли; но таким уровнем репрезентативности не обладают и данные по другим странам.