ТЕОРИЯ С. М. СОЛОВЬЕВА О “РОДОВОЙ ВЛАСТИ”
В ДРЕВНЕЙ РУСИ
(Возможности актуализации)
Щавелев
А.С.МГУ ИМ. М. В. ЛОМОНОСОВА, ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
Теоретическая (“философская”, по определению А.Е. Пресня-кова) сторона творчества С.М. Соловьева надолго осталась в историографической тени традиционного восприятия этого историка как скрупулезного “собирателя фактов”, исследователя-позитивиста. Та-кое представление отчасти может объясняться отсутствием у данного автора специальных работ по историософии, включая ту, что была бы прямо приложима к отечественным материалам. Соответствующие экскурсы в первых томах его “Истории России...”, как и отдельные монографии на древнерусские темы (о князьях Рюрикова Дома и др.) воспринимались последнее время чаще всего как элементы историографического обзора или же объект концептуальной критики по поводу начальных периодов российской истории [1].
Нынешний этап обсуждения разных аспектов древнерусского государства и общества заставляет вернуться к их разработке С.М. Соловьевым. Это касается прежде всего взглядов на изначальность родового строя у восточных славян, борьбу родовых и государствен-ных начал в русской жизни со времен первых князей-Рюриковичей и до Ивана Грозного, когда собственно государственные отношения в политике наконец победили (при сохранении родовых пережитков в составе “политического быта” и в дальнейшем). Современные иссле-дователи в свою очередь, на новом, конечно, уровне обращаются к оценке роли родовых, клановых отношений в политической жизни средневековья, причем в широком сравнительно-историческом плане, с учетом опыта политогенеза разных народов и регионов, специфики такового на Руси [2].
Многочисленные критики С.М. Соловьева не раз выражали со-мнение в том, правильно ли он поступает, распространяя родовые принципы и на первичную организацию славянских племен, и затем на подданных Древнерусского государства, и, вместе с тем, на его правителей — княжеский Дом Рюриковичей.
Стоит, однако, обра-тить внимание, что логика историка в данном случае обратная, — в своем анализе родового быта он отталкивается от властной системы именно клана Рюриковичей и уже затем проецирует родовую модель на возглавленный ими социум [3]. Эта теория С.М. Соловьева, можно сказать, политологическая — на общественный строй славян она была распространена им сугубо абстрактно, даже без полного учета современного ему уровня первобытной этнографии и социоло-гии в XIX в. Реальная картина восточнославянского общества в I тыс. н. э. сегодня представляется куда более сложной и полиморф-ной, нежели она охарактеризована С.М. Соловьевым и даже теми его современниками, что проявляли больший интерес к сравнитель-но-этнологическим штудиям. А вот соловьевская же модель родовой власти Рюриковичей отличалась куда большей конкретностью и реализмом. Им и историками его круга были созданы такие характе-ристики родовой власти на Руси (“триады старших князей”, лествич-ная система наследования княжеского престола, дифференциации русских земель по типам их управления и др.), которые многое прояснили именно в неразберихе междукняжеских “котор” и “миров”. Как видно, рассматриваемая концепция “родового быта” оказалась особенно эвристичной именно потому, что опиралась на весьма полный и тщательно обработанный корпус письменных источников, прежде всего отечественных, относительно политических событий на Руси первых веков ее существования. Современные исследователи допускают относительную автономность политического и этносоциального процессов развития средневековых стран и народов. Возникновение и первоначальное развитие государства, во вся-ком случае, выглядит не так тесно связанным с экономикой и обще-ственным строем, как это моделировалось долгое время в советской историографии.Отдельным вопросом сейчас стало соотношение родового (племенного, вождеского) и дружинного (по А.А. Горскому, Е.А. Мельниковой и др.) элементов в характере древнерусского государ-ства. А именно, в современной историографии утверждается пред-ставление о том, что в развитии последнего выделяется особый — дружинный этап (примерно до середины XI в.). В связи с чем окончательное оформление родового сюзеренитета Рюриковичей маркируется указанным рубежом — временем Ярослава Мудрого. Если же вспомнить логику рассмотрения этого вопроса С.М. Соловьевым, то лучшим индикатором окончательного становления новой системы власти служат зафиксированныве летописью жалобы старшей дружины на е
е оттеснение от власти при Святославе и Всеволоде Ярославичах и Святополке Изяславиче [4].Родовая парадигма властвования на Руси находит близкую аналогию и взаимное объяснение и в других моментах домонгольской истории. Прежде всего в процессе возвышения городов (согласно В.А. Кучкину и др.) и складывании целой “городской сети” (по В.Я. Петрухину); в особой объединяющей силе церковной организа-ции (А. Поппэ, Я.Н. Щапов); мобилизационном характере древне-русской экономики, построенной в условиях получения минималь-ного прибавочного продукта и его максимального отчуждения в пользу государства на нужды обороны и прочие политические потребности (Л.В. Милов).
В заключение отметим, что концепция С.М. Соловьева о родо-вой организации власти Рюриковичей, ее категориальный аппарат, обосновывалась с помощью “говорящих” письменных источников, более или менее точно воспроизводящих круг политических идей и идеалов собственно русского средневековья, что по сути исключает подмену терминов и модернизацию политических установок по ходу их исторического изучения.
Примечания
1. См.: Пашуто В.Т., Шульгин В.С. Комментарии // Соловьев С.М. Собр. соч. Кн. 1. М., 1988. С. 731–736; Шульгин В.С. Комментарии // Там же. Кн. 19. М., 1996. С. 490–495; Юрганов А.Л. Наследие С.М. Соловьева как явление русской культуры // Там же. Кн. 20. М., 1996. С. 552–559.
2. См. в особенности: Heers S. Family Clans in the Middle Ages. A study of political and social structures in urban areas. Amsterdam, 1977; Назаренко А.В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью (X–XI вв.) // Древнейшие государства на территории СССР. 1985 г. М.,
1987.3. Соловьёв С.М. История отношений между русскими князьями Рюрикова Дома // Собр. соч. Кн. 19. М., 1996.
4. ПВЛ. СПб., 1996. С. 85, 91–93.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Щавелёв Алексей Сергеевич — студент исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (кафедра истории России до начала XIX в.).
Адрес: 117415, Москва, пр. Вернадского, д. 37. ДСВ.
15. 04. 1999 г.